Но сейчас я представляю, как из моего лона выскальзывают влажные от влаги пальцы, из-за которой они так легко двигаются во мне, растягивая, и низ живота сводит судорогой. Сокращает мышцы. И те, о наличии которых я даже не подозревала.
— Охренеть ты тесная, — он заполняет меня, удерживая второй рукой за бедро. Так глубоко. До самого конца. Что костяшки других пальцев упираются, надавливая, — зря я повелся на твой жалостливый взгляд. Будет пиздец скучно сегодня тебе сопли подтирать.
— Тт-ты, — выдыхаю я жалобно в постель. Несмотря на гадкие слова он продолжает надо мной издеваться. Заставляет гореть, задевая какие-то точки внутри. Словно все там превращается в напряженный комок тонко чувствующих нервов. Желание распирает. Сводит с ума. Воздух, который срывается с моих губ, становится горячим и сухим, — ты… тебе меня… не жалко? Говоришь отвратительные… вещи.
Он внезапно вынимает пальцы и переворачивает меня на спину. Я не успеваю моргнуть, как этот зверь — огромный и жуткий, склоняется надо мной, поставив руки по бокам. В груди тревожно бьется сердце и мне хочется жаться в комочек перед ним. Как же он пугает.
— Жалко, — он издевательски рассматривает меня. Скользит взглядом, будто ощупывая каждый сантиметр обнаженного тела. Порочное и темное животное. Сколько женщин он видел так под собой? — жалко было бы. Но все равно по рукам потом пойдешь. Твоя охренительно невинная робость скоро испарится, как распробуешь.
— С чего…
— Просто так, что ли, в этот блядушник поперлась? — обрывает он мою попытку возразить, — попалась бы мне в другой ситуации — пожалел бы. А так нихрена. Тряпки оставшиеся снимай.
Кожа снова начинает пылать под его взглядом и я, не выдержав, снимаю с себя футболку, зажмурившись от стыда. Потом нижнее белье. Уговариваю себя, что он все равно видел другие места. Которые еще интимнее. Какая уже разница.
Взгляд мужчины падает на мою грудь и внизу живота все вздрагивает.
— Я не собиралась пойти по рукам, — выдавливаю я, — и с тобой спать не собиралась. Не знаешь, что со мной делать — так и скажи, а не издевайся. Девственниц не встречал?
— Блин, — усмехается внезапно он, — наглая ты.
Он хватает меня за лодыжки и подтягивает ближе. Чувствую, как между ног упирается горячий орган. Задевает внутреннюю сторону бедра. Господи. Я закусываю губу, чувствуя, что будто вот-вот взорвусь.
— Придется на тебя всю ночь потратить, — продолжает мужчина, и проводит рукой по груди, сминая ее. Грубо и нагло. Но соски тут же напрягаются, превратившись в острые и твердые горошинки. Какая же у него огромная ладонь, — сначала растягивать и приучать. А потом отымею так, чтобы трепаться сил не осталось.