— У меня нет доступа к его счетам, цып, но подозреваю, что невероятные бабки.
Еще одна новость — о перестрелке, автомобильной аварии и пострадавших. Только фотография в этой новости откровенно левая. Как выглядело то место, где мы едва не погибли — я запомню надолго. Врезалось в память.
Я закрываю браузер. Пожалуй, на сегодня интернета достаточно.
— Рустам откупил тебя от полиции, что ли? — спрашиваю я, вспоминая, что мы вчера уехали, оставив на месте одну машину охраны и целый труп. Минимум один труп.
Хирург скептически хмыкает, сложив руки на груди.
— Не знаю, цыпа. Мечтаешь, чтобы я сел снова? По твоим глазам вижу, что да. Не мечтай даже. Страдать, мотая срок, я не буду. Мне там нормально было. Связи уже есть. Приготовь лучше что-нибудь пожрать, а?
Начинается.
— Яйца кончились, — мстительно отвечаю я, а маньяк поводит плечом.
— Что-нибудь еще, кроме яиц. Не пытайся отмазаться, что не умеешь.
Боже мой. Закатив глаза, я ухожу на кухню, мимо этого ехидно ухмыляющегося убийцы. Вот она, дивная новая жизнь. Перестрелки, замужество по принуждению, съехавший с катушек отец и готовка. Всем почему-то надо от меня пожрать.
Я открываю холодильник и уныло перебираю запасы. Еды куча, но стоит мне достать пачку творога, и распаковать ее, как я понимаю, что продукт просто скис. Творог отправляю в мусорку, как и еще кучу другой просроченной еды, и холодильник резко пустеет. Рустам и маньяк рискуют оказаться однажды голодными. Или просто заставят меня готовить из воздуха. Этому я не удивлюсь.
В пакете с мукой на донышке болтается пара ложек белой пыли. Я сминаю бумагу и швыряю ее в ведро, зависнув окончательно. Стандртный набор продуктов для завтрака кончился. Порывшись еще раз на полках, я решаю сварить гречку с тушенкой, чем и занимаюсь в течении получаса в одиночестве, изредка помешивая ложкой коричневое нечто в сковородке.
Поняв, что маньяк не собирается меня тревожить, я достаю телефон и набираю Элю.
Несколько длинных гудков. Мелькает мысль — «она может быть на паре и телефон стоит на беззвучном, фиг ведь трубку возьмет», как в динамике раздается треск и тихий, немного удивленный голос:
— Диана?
Будто бы сто лет ее не слышала. Хотя прошло пара дней от силы. Даже где-то возле сердца тоскливо становится. Я закусываю губу, молчу, пытаюсь подобрать слова приветствия и думая, как бы ей объяснить, куда я пропала и почему мой телефон не отвечал…
— Привет. Это я, — просто говорю, так и не подобрав подходящие слова. Но на лице у меня против воли появляется глупая улыбка. Стоит только услышать голос подруги — и словно не было этих сложных дней. С Оксаной и Элей у меня связаны только приятные воспоминания…