Рустам покидает медленно мое тело, отстраняется, выпрямляясь на руках. Скользит по мне взглядом, и в темных глазах играют отблески приглушенных ламп. Слово пожар полыхает.
Полное безумие. Он самый настоящий дьявол. Мои руки слабы после того, что он сотворил со мной, но я не могу его отпустить. Желание чувствовать его внутри и дальше выше разума. До самого утра. Всю ночь. Я имею право на нашу первую ночь после свадьбы, потому что ее не было
— Не нарывайся, — хрипло звучит в полной тишине, и я до боли закусываю нижнюю губу.
Я не могу оторвать глаз от его тела, но нахожу в себе силы отлипнуть, перевернуться на бок и поджать ноги, прикрывая наготу. Странный морок немного отступает, и я начинаю чувствовать, как между ног немного саднит.
— С тебя явно хватит.
Хватит. Наверное. Еще раз такой взрыв эмоций для моего тела может быть опасным. Но…
— А ты? — срывается вопрос. Может, мне показалось, но мой разогрев от едва возбужденной девушки до звезд в глазах занял всего лишь несколько минут. Вряд ли Рустам успел достигнуть разрядки. Я — скорострелка. Смешно. Неумеха в постели, к тому же. Боже. Я хотела его еще соблазнить. Чем? Наверняка у него была сотня женщин, которые могли его удовлетворить любым способом.
Я не стремлюсь к этому, просто идея плохая оказалась. Плевать мне на этих женщин. Зато вряд ли с ними он был таким сдержанным.
Садаев молчит. Отбрасывает край легкого одеяла и ложится на постель, накрываясь по пояс. Я осторожно смотрю, как он запрокидывает руки за голову и закрывает глаза, расслабляясь. Обвожу взглядом темные волосы. Жесткую, четкую линию губ, к которым я тянулась, и где-то в животе перехватывает странно.
Похоже, ответа я и не добьюсь. Зато выпирающий под одеялом бугор в районе его тела явно говорит мне о том, что ему моих пары минут не хватило.
— Я обработаю тебе раны? — интересуюсь я. Дурацкое желание сделать ему приятно. Всего лишь один оргазм, подрагивающие ноги и сладкая, приятная истома в теле — и я превращаюсь в тупую курочку.
— Как хочешь.
Я пожимаю плечами, поднимаю с пола перекись, с полки беру кусок ваты и осторожно сажусь обратно возле Рустама. Смутившись, накидываю на голое тело халат. Замираю, прежде чем прикоснуться к ободранной коже на ребрах. Она немного кровит. Ему явно будет больно, поэтому я едва касаюсь ваткой, но на теле Садаева не напрягается ни один мускул. Провожу в полную силу — и он по-прежнему даже не дергается.
Точно зверь. Только в дикой природе я видела, как огромный хищник даже внимания не обращает на свои раны.