— Здравствуйте, — мило тянет Лера, — а вы Диане… кто?
— Отец, — быстро произношу я. Получай, козлина. Брови маньяка взмывают вверх и он смотрит на меня так, словно я ляпнула что-то совсем дикое, а я уже спокойно продолжаю, — да, отец. Папа возит меня на процедуры в клинику.
Нечего пялиться на девчонок, которые едва перешагнули порог совершеннолетия. Я мстительно усмехаюсь в ответ на взгляд маньяка. Только вот Лере, кажется, пофиг. Ее интерес не тухнет, а вспыхивает еще с большей силой, словно спичку облили бензином.
— Вы очень молодо выглядите, — поет она, — не думала, что у Дианы такой симпатичный папа.
«Спроси еще — живет ли он с моей мамой!» — рычу мысленно я. Дурная баба. Не знала, что Лера тащится по мужчинам в возрасте.
— Спасибо, крошка, — усмехается хрипло маньяк и отбрасывает в сторону сигарету, — ты тоже хорошо выглядишь для студентки. Раньше они были скучнее.
— Спаси-ибо…
— Слыш, пап, — сквозь зубы цежу я, — у меня еще прием в поликлинике. Если ты не позабыл о дочери. Может, пойдем?
Лерин взгляд скользит по машине, к которой я прислоняюсь задницей.
— А не подкинете нас? Тут недалеко…
— Лера, у меня пневмония! — кричу я, — вирусная! Заразишься! Нет!
Она обиженно надувает губы и поворачивается к своей подруге. Надя более тихая девчонка. По крайней мере, она никогда не лезет на рожон, и сейчас стоит молча в сторонке, наблюдая за своей более пробивной подругой.
— Придется нам идти пешком, — вздыхает наигранно Лера. Надя пожимает плечами, и, бросив в сторону маньяка извиняющийся взгляд, берет подругу под руку, тихо произносит «простите, всего доброго», уводит ее.
Я вздрагиваю, потому что маньяк неожиданно словно из-под земли появляется рядом со мной. Ставит руку на машину и с ухмылкой смотрит на меня.
— Не помню, чтобы у меня были дети. Папа, значит? Ты нарена мне хороший вечер обламываешь, цыпа?
— Ты, извращенец, — медленно произношу я, поднимая на маньяка взгляд, — им по двадцать лет.
— Это только тебя смущает. Я с ними не детей собирался делать.
— Обломись теперь. Я не хочу потом всю жизнь терзаться муками совести, если ты вдруг их убьешь, маньячина.
— Цыпа, — он хватает меня за плечо и рывком отодвигает из машины, а я охаю. Потом открывает дверь и запихивает меня внутрь. Буквально запихивает. Заставляет упасть попой на сиденье и подталкивает дальше, — займи свой рот и острый язык сэндвичем. Ты меня начинаешь задалбывать.
— Отвези меня к брату, — зло цежу я, — и тогда я перестану тебя задалбывать. Где вы его держите?