Мы подошли друг к другу слишком близко и слишком быстро. Как будто что-то внутри сопротивлялось и вопило об опасности. Я убедила себя, что надо радоваться тому, что получала, даже если это всего несколько дней. И радовалась. Но, похоже, мысли о том, что все стало гораздо серьезнее банального курортного романчика, и о том, что очень скоро все закончится, никуда не делись. Просто ушли на глубину.
Хорошо, что Сергей не стал спорить, злиться. Вовка устроил бы из этого показательный драмкружок с поджатыми губами и смертельной обидой. Хотя… он точно не захотел бы любоваться какими-то развалинами.
Покончив с мороженым, я заказала еще кофе, чтобы не сидеть просто так, и полезла в интернет. Посмотрела фотографии, почитала о Старом Баре и снова обругала себя за то, что не сделала этого раньше. И похвалила за то, что не пошла туда. Сергей мог смеяться сколько угодно, но я действительно от посещения подобных мест чувствовала себя больной. И так-то настроение было не ах, а побывай я там, кто знает, чем вообще закончился бы этот день.
Сергей
Такое вот «уйди, загрызу» на ровном месте я, в принципе, воспринимал спокойно. Марьяна приучила — у нее подобное случалось каждый месяц, как по расписанию. Вообще-то я считал это своего рода блажью. Сказали теткам, что ПМС-ные психи норма, они и рады на это что угодно списать. И все же допускал, что гормоны, возможно, действительно дырявят мозг. Поэтому не стал ничего говорить Насте, дал ей посопеть в свое удовольствие, пока ехали.
Но когда начались капризы «туда не пойду, потому что это плохое место», вот тут меня и накрыло.
Скажите, пожалуйста, какие мы тонкие и нежные, прямо жопом чуем дурную энергетику.
Едва сдержался, чтобы не высказаться на эту тему. Но не хватало только поругаться. К тому же надо было отдать ей должное, не начала истерить, а предложила сходить одному, без претензий, как же это я ее оставлю одну. Может, конечно, и надеялась, что я скажу: «нет, или вместе, или вообще не пойдем», но не на того нарвалась.
Поднявшись к воротам, которые, если верить интернету, сохранились чуть ли не с десятого века, я купил билет и вошел внутрь. И сначала показалось, что ничего особенного, обычный музей под открытым небом, со стрелками-указателями и табличками.
Но не прошло и десяти минут, как понял, что был неправ. Пытался убедить себя: все дело в духоте или в том, что невольно поддался глупым Настиным страхам, но не помогало. Это чертово место давило так, что хотелось убежать без оглядки. Или наоборот сесть, закрыть глаза и не шевелиться. И все же настырно, стиснув зубы, ходил и смотрел. Останавливался и фотографировал. Читал пояснения. И злился все сильнее. Не на Настю, не на себя. Это было совершенно безадресное раздражение, которое накатывало мутными тяжелыми волнами.