Это перед Настей я мог делать вид, что мир-дружба-жвачка, как говорил отец, когда-то в далекой юности занимавшийся банальной фарцовкой у интуристовских гостиниц. Все бизнесмены первого разлива с чего-то начинали: кто с комсомольской или партийной работы, кто с бандитских стрелок, кто с «пары гумми». На самом-то деле я был в бешенстве. Тихом бешенстве, похожем на придонный шторм, рвущий кабеля связи, тогда как на поверхности полный штиль. Копилось, копилось — и собралось в критическую массу.
— Вы ведь не пара, правда, Сергей? — Милица подвинулась чуть ближе.
— Нет.
— Загадка…
— Никаких загадок, — я не видел смысла притворяться. — Мне не с кем было поехать в отпуск, ей тоже. Познакомились в сети. На сайте, где ищут попутчиков для путешествий. Кажется, получилось не очень удачно. Я не нравлюсь ей, а она мне. Только и всего.
— Обидно.
— Никакой трагедии. Это только две недели. Я ведь не жениться на ней собрался.
— Все равно обидно. Отпуск, море, солнце. Надо отдохнуть, порадоваться жизни.
— Ничего, переживу.
— А хочешь… кофе?
В английском языке нет обращения на вы и на ты. Но когда я был на стажировке в Англии, понял, что эквивалент даже не обращение по имени, а контекст речи и интонация. Милица сейчас перешла на ты, я не сомневался. Ночью? Кофе? Почему бы и нет?
— Хочу.
И это было не только о кофе.
— А Душан? — поинтересовался я, встав вслед за ней со скамейки.
— Спит в детской, — пожала плечами Милица.
Я мог спросить об отце ребенка, но очевидно было, что его или нет в наличии, или нет дома. Иначе не пригласила бы. Да и в целом присутствия мужчины как-то не ощущалось. Захочет — расскажет. Нет — ну и не надо. Какое мне, собственно, дело?
Мы обошли дом, и она открыла дверь. Прихожей или холла не было, сразу за порогом оказалась большая, ярко освещенная гостиная.
— Присаживайся, — Милица кивнула на диван, у которого стоял круглый журнальный столик, и скрылась на кухне.
И что я здесь делаю? Странный вопрос. Недвусмысленно отвечаю на приглашение женщины, которая предложила себя. Без притворства. Как там было в «Обыкновенном чуде»? «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен, так чего же время терять?» Сейчас выпьем кофе и ляжем в постель.
Она вернулась с подносом, поставила на стол чашки, сахар, сливки. Мы пили кофе и… разговаривали. О Черногории и России. О работе и родителях. О погоде. О море. О массе других вещей.
— Я училась в Хорватии, в Загребе, — рассказывала Милица, положив ногу на ногу, от чего и без того короткое платье задралось еще выше. — Изучала романскую филологию. Мой научный руководитель — отец Душана. Я не могла остаться там. У него семья. Но он нам помогает. Дал денег, чтобы я купила этот дом.