— Илюшина, ты охерела с такими просьбами!
— Да ладно тебе, просьба как просьба. Поверь мне, ты же от этого потом и в выигрыше окажешься.
Я старалась говорить легко и непринуждённо, хотя у самой на душе было достаточно гадко. Как будто я сейчас Димку продавала. Вообще бизнес порой требовал достаточно мерзких решений.
— Ты хоть представляешь, что со мной Сгорский сделает, если я устрою всё это. Да он меня потом от Бодлера до конца веков изолирует.
— Со старым лисом я разберусь сама.
Я как всегда со всем сама разберусь. Очень хочется прервать разговор, бросить трубку и… выпить чаю. Я теперь каждый вечер дома развлекалась тем, что открывала новый чайный набор и пробовала что-нибудь этакое.
Артемьева-Смирнова продолжает ломаться, приводя мне ещё миллион доводов против. Цену себе набивает. Обычно в таких ситуациях я очень терпеливая, могу долго слушать и кивать. Ведь что нужно каждому человеку? Правильно, быть выслушанным, а это я умела. Но сегодня меня уже начинало лихорадить от её нескончаемого трёпа.
— Ты мне поможешь? — резко обрываю я её. — Если я не встречусь с Бодлером, то я остаюсь в Москве, и ничего хорошего это тебе не сулит.
— Интересно, почему же? — язвит Мила.
— Если я останусь здесь, то тогда выйду за него замуж, — то, что меня никто туда не звал, я опускаю. — Поверь мне, я сделаю всё возможное, чтобы уже через месяц он забыл о твоём существование. И мне плевать, пусть спит со всей остальной Москвой, но для тебя путь к его кошельку будет закрыт навсегда.
Я умею быть красноречивой и убедительной. Но Миланку просто так не проймёшь, иначе бы она не продержалась столько лет возле Димы.
— Божечки, как страшно! Илюшина, вот ты и показала своё истинное лицо. А то, блин, ходишь чего-то ломаешься. Девочку всё из себя строишь. Хотя не зря. Димочка же верит. Что вы, Лизонька она же не такая, она человечная.
Болезненно жмурюсь, уехать бы поскорее уже. И забыть обо всём этом, кто ж знал, что я так сильно погрязну.
— Чего молчишь? Стыдно стало, да? — всё-таки она была умной. — Ладно. Я тебя поняла. Время и место сообщу отдельно.
Разговор, наконец-то, был окончен. Хотелось пойти в ванную и утопиться.
На следующий день, к моему неистовому счастью, на работе появился Егор. Почти всё время потратила на то, что передавала ему дела, рассказывала, что где и как. Впрочем, он сам был в курсе всего происходящего. Но я не смогла удержаться от последних нотаций. Отчиталась об отправленных письмах и полученной обратной связи, при этом стараясь подать это так, что всё под контролем. Но Самойлова было не провести.