Повенчанная тьмой (Чернованова) - страница 4

— Скучная, — поправила меня подруга и глубокомысленно вздохнула: — Вообще непонятно, что он в тебе нашел.

— Лучше завидуй молча, — не осталась я в долгу и мысленно поздравила себя с победой в нелегкой схватке с дорожным кофром.

— А ты его любишь? — вдруг посерьезнев, спросила Иза.

— В смысле? — растерялась я. Так и осталась сидеть на чемодане, недоуменно хлопая глазами.

— Ты же так сохла по тому венгру, Этеле, а как вернулась домой, даже ни разу о нем не заговорила. Что между вами произошло в той поездке?

И сдались ей эти венгры! Два месяца уже прошло с тех пор, как Этеле исчез из моей жизни. Да, он симпатичный, интересный, но не более. Честно говоря, я уже и думать о нем забыла. О нем и его так раздражавшем меня дружке. Крисе. И о Даниэле, у которого были вечные проблемы с английским. Поездка с венграми в Москву стала самой скучной в моей жизни. Кажется, Этеле и сам это понял, потому как не пытался искать меня в соцсетях, чтобы продолжить знакомство.

Ну а что касается Изкиного куратора. Мне с ним хорошо, весело. И это главное.

«Да и вообще, если б не Сашка, неизвестно, когда еще мне бы представилась возможность побывать на Гоа», — мелькнула меркантильная мысль, от которой сердце в груди радостно забилось.

На улице холодрыга, и, пока мои друзья будут шлепать по лужам и дышать сырым воздухом, я буду нежиться под жарким солнышком, а вечерами поедать лобстеров. Именно таким я представляла свой грядущий отпуск.

— Удивляюсь, как тебя предки отпустили. — Иза все-таки вспомнила об обязанностях подруги, вместе мы покатили чемодан к лестнице, чтобы потом общими усилиями спустить его вниз.

— Это все папа. Мама и бабушка ни в какую не хотели давать мне волю — я ведь после той злосчастной поездки в Москву вроде как попала под домашний арест на пожизненно. Но папа от Саши в восторге, вот и настоял, чтобы меня хоть на праздники отпустили.

Тишину субботнего утра нарушил громкий сигнал машины.

— Уже приехал! — радостно взвизгнула я и рванула вниз, оставив чемодан на попечении Изы.

Мама — невысокая стройная блондинка, в которую я и пошла внешностью, разве что прически у нас разные: у меня волосы длинные и слегка вьющиеся, у родительницы прямые и короткие — опередила меня всего на долю секунды. Распахнула входную дверь и, как была — в легком домашнем платье, вышла на улицу встречать не слишком дорогого гостя. Если отец считал Сашу перспективным коллегой и завидным женихом, то мама с бабушкой почему-то относились к нему с недоверием.

Впрочем, окажись на месте Беркутова любой другой ухажер, результат был бы тот же. В последнее время родственницы по отношению ко мне были гиперзаботливыми, а я из-за постоянного надзора гиперраздражительной.