— И хватит за меня беспокоиться, — весело сказала я, уже прощаясь, и нажала отбой.
Вовремя: в комнату вошла Цецилия. В руках она держала переносной столик, а на нем — поднос, от которого исходил ну просто умопомрачительный аромат.
Только сейчас, при виде тостов с джемом и огромной чашки кофе, я поняла, насколько голодная.
— Как самочувствие? — пристраивая всю эту вкуснятину у меня на коленях, участливо поинтересовалась ведьма.
— Чувствую себя отлично. Только... — я замялась. — Ничего в себе не чувствую. Ну силу то есть.
Цецилия снисходительно улыбнулась:
— Наберись терпения, милая. Мы сняли блок, и Анталь проверил твою ауру. Поздравляю! Ты стопроцентная потомственная ведьма.
Прозвучало торжественно.
— Однако сила не пробуждается по щелчку пальцев, Эрика. Так не бывает.
Я вздохнула:
— И долго придется ждать?
— От нескольких часов до нескольких дней, — неуверенно предположила Эчед, опускаясь на край кровати. — Признаться, ты первая, с кого я сняла магический блок, а уж со столь сильными чарами мне и вовсе сталкиваться не приходилось, так что. Я могу только гадать.
Наверное, я совсем сникла, потому что колдунья оптимистично заключила:
— Не беспокойся, раскроем мы твой дар. Не сегодня, так завтра. К Рождеству так точно.
Оптимизма мадам Эчед было не занимать.
— Главное, что ты выдержала и находишься здесь, под моим надзором, а значит, ничего плохого с тобой не случится.
— Вечером за мной заедет Этеле, — поспешила предупредить я, чтобы она не думала, что буду торчать в четырех стенах все свои рождественские каникулы и ждать, когда же ее величество сила изволит во мне пробудиться.
Может, показалось: Цецилия как будто собиралась нахмуриться, но тут же передумала. Черты лица ее разгладились, и она снова улыбнулась.
— Ну и замечательно! Когда ты с ним, я тоже спокойна. Главное, не снимай оберег.
— Взгляд чародейки задержался на кулоне, о котором я уже успешно забыла. — А сейчас ешь и отдыхай. До вечера я бы тебе посоветовала оставаться в постели.
В постели так в постели. Буду бездельничать, но не бездействовать: продолжу искать в себе колдовской дар.
Часов до четырех я медитировала в кровати, другими словами, пыталась ощутить в себе хотя бы зачатки магии, но так и не преуспела в этом занятии. Когда телефон пиликнул снова, сообщая, что Этеле уже выехал из города, я подхватилась и помчалась в душ превращаться из лохматого нечто в привычную Эрику.
Впрочем, выглядеть сегодня, как обычно, девочкой-припевочкой, мне не хотелось. Пусть я еще не стала ведьмой в полном смысле этого слова, но самый важный шаг к тому сделан.