Пантер замерла и растопырила надкрылья. Те с легким скрипом принялись вращаться вокруг своей оси. По скрипу Ушастик определил, что зверюга была старой, хотя и не менее опасной из-за этого. Полусферы вращались медленно: оборотень прислушивался. Внезапно надкрылья с молниеносной быстротой схлопнулись, раздался свист нагнетаемого воздуха. Обтекаемое тело присело на лапах, затем раздался хлопок и пантера взвилась в воздух, с лязгом выдвигая короткие крылья. Молнией сверкнула вспышка, и оборотень канул в воющую мглу.
Ушастик укутался поплотнее и перевел дух. Мурашки пробежали по хребту: сама смерть стояла рядом. И отвлеки его призрак в такой момент…
— Ты боишься?
— Не гнуси. Отвяжись.
— У меня к тебе просьба.
— Откинуть копыта? — прошипел Ушастик. — Исчезни!
— Но ваш Дикий доверяет мне.
— На то он и Дикий, — не сразу сообразил Ушастик. — Дикий? Ты знаешь Дикого??
— Да. Давно уже. Именно я рассказываю ему про места охоты на крыс.
— Не ври, мы не охотимся на крыс. В них даже пластика почти нет. На что они нам? Вали отсюда.
— Крысы… Да, долгохвосты. Вы их зовете долгохвостами.
— Врешь ты, — Ушастик сплюнул в темноту и достал из за пазухи флягу. Пора было прекращать дурацкий разговор.
— Нет, не вру. Жаль, что ты не веришь. Хорошо, давай так попробуем: Дикий давно потерял глаза и теперь его зрение — я.
Ушастик отхлебнул из фляги, почувствовал, как добрая настойка пробрала его до костей, отогрела душу и мягко стукнула куда-то в черепушку. По телу прошла волна тепла. Охотник тщательно завернул крышечку и спрятал емкость за пазуху. И только после этого позволил себе вникнуть в сказанное призраком.
Да, поговаривали на Территории о том, что Дикий слеп. Если провести ладонью у него перед глазами, он не реагировал. Но всегда спокойно шел по самым узким тропкам, обходил препятствия и перепрыгивал через ямы.
— Ладно, пусть я тебе поверил. Что дальше?
— Просьба.
— Просьба? Рассказать тебе что-то или спеть? Пожалуй, все, чем я сейчас тебе могу помочь. Из Развалин сейчас не выйти — Беспалый только этой попытки и ждет. Так что?
— Пойти к Западным Воротам и спасти там маленького человека. Совсем маленького. Ему помочь надо, иначе он скоро погибнет.
Ушастик хмыкнул и задумался. К Западным Воротам можно, в общем-то, пройти и сейчас довольно легко, но там обитал паук. Не совсем в Развалинах, правда, а в Степи рядом с Воротами, но мог зайти и внутрь. Стремительный, страшный. Через эти Ворота никто давно не ходил.
— Человек… Маленький человек… Ребенок?
— Да, наверное.
Когда-то у Ушастика был сын… Был… Как-то резанул призрак душу этим маленьким человеком. Он вспомнил, как держал на руках безжизненное тело своего малыша. И как в бессильной ярости стрелял в серое небо, в ненавистную Степь, в проклятые ржавые остовы, торчавшие с незапамятных времен вокруг территории… Как искал волка, отпечатки щупалец которого остались на нежной коже малыша. Надо идти. Ради памяти сына, которого не удалось спасти.