– Матвей, во двор не въезжай. У нас все машинами забито, возможно, даже выезд. Высади здесь, – указала рукой на автобусную остановку, – я дойду.
– Не дойдешь, – одну среди ночи точно не отпущу, как хочет. С ума сойду от беспокойства.
Крутанул рулем и въехал в узкие дворы нового жилого квартала, за очередным поворотом едва не вписался в пятую точку припаркованной прямо среди дороги машины. Это что еще за хрень?
– Я предупреждала, – ехидный голос с заднего сидения. – Спасибо, что подвезли. Приятно было познакомиться. Дальше сама. Всем спокойной ночи.
Щелкнул замок и в салон ворвался порыв ледяного осеннего ветра.
– Ань, посидишь пять минут? Провожу.
– Да хоть двадцать пять, – махнула рукой сестра и уткнулась в свой вновь обретенный телефон.
Двадцать пять слишком мало, если я дорвусь до Ларисы, возьму отпуск минимум на неделю и выключу все телефоны. С трудом вытащил себя из фантазий: необитаемый остров, никакой одежды и… в два шага догнал женщину. Она зябко куталась в пальто.
Жаль, я не взял с собой шарф.
Матвей
– Всё, пришли, – Лариса остановилась в свете фонаря около типового подъезда: пандус, две ступеньки и небольшая крыша над крыльцом. Четвертый. Мысленно записал и запомнил. Я давно поднял её документы из архива, но подъезд в прописке не пишут.
– Хорошо, – ноги приросли к асфальту.
– Иди, дальше я сама.
Мы попали в романтический фильм. Эта сцена перенесена на экраны сотни и тысячи раз. Мягкий свет фонаря, темные глазницы окон и хрупкая женская фигура в темном пальто. Она оборачивается ко мне, мягкие тени на лице и улыбка. Искренняя и теплая, холодный воздух не мешает ей согревать меня.
Матвей, ты поплыл. Понимаю это ясно и четко, но ничего не могу сделать, кроме короткого шага навстречу.
– Иди домой, Мэт, – она тоже делает шаг и мы замираем под фонарем.
– Не хочу, – беру за руку и переплетаю наши холодные пальцы. Как хорошо, что никто из нас не надел перчатки. – Дома нет ничего, что меня радует, и никого.
– А здесь? – улыбка исчезает с губ. – Есть ли хоть что-то в этом мире, что тебя радует, Матвей Власов?
– Ты, – сжимаю её пальцы сильнее. – Я подумал пока ехал сюда, как ты и советовала. Понял одну вещь. Я влюбился. Влюбился в тебя, как школьник, и как школьник же стою среди ночи под фонарем, несу полную чушь и не могу уйти.
– Ты как себя чувствуешь? – свободной рукой коснулась моего лба. – Жара нет, тогда откуда бред? – смотрит пристально и снова не улыбается. Улыбнись, наконец, Лариса. Почему-то кажется, что если она сейчас улыбнется, я все-таки смогу отпустить её и уйти домой.