– Я – ваш друг! Я только узнать судьбу своей подруги, кикиморы Лиазиды, дочери Диамиры. Дайте знак, я уйду! – лихорадочно чеканил он слова.
Внезапно он ощутил нажим страшной силы на воображаемую границу спасительного круга, почувствовав, что не в силах его сдержать, Светозар открыл глаза и остолбенел от зрелища поднимавшихся рядом с ним травяных кочек, из под которых вырастали болотные шишиги с худыми продолговатыми фигурами. В наступившей ночной темноте он различал темные силуэты в смыкавшемся вокруг него кольце. Инстинктивно замерев, не отрываясь, смотрел он на двух первых выделявшихся шишиг, протягивавших к нему свои длинные, неестественно тонкие как плети руки. В горле встал комок, уже не чувствуя ни страха, ни холода, он лишь неподвижимо стоял и провожал глазами руки болотных тварей.
– С нами пойдем, раз звал! Вслепую идти будешь… Чтобы дорогу не разведал – в голову врезались слова, сопровождаемые полу хохотом, полу уханьем.
Краем глаза Светозар заметил, как одна из шишиг выдернула кустистую кочку из болота и водрузила ему на голову, а руки кто-то накрепко стянул на спине жесткими деревянными плетьми, больно врезавшихся в кожу на запястьях. Болотная грязь потекла по лицу, и вскоре он перестал что-либо различать перед собой, так как стебли травы вперемешку с жижей застыли на веках тяжелыми оковами.
Идти было трудно, силы были на исходе, шаг за шагом ноги погружались все глубже в вязкую трясину и приходилось, перенося вес тела на одну ногу, долго вытягивать другую. Светозар старался подмечать каждый новый звук, но болотные шишиги шли молча, и только протяжные шипящие чавканья и бульканья сопровождали эту таинственную процессию. Он часто дышал, очень хотелось пить, у него кружилась голова и слегка подташнивало от того, что не мог ориентироваться в пространстве, но показывать свою слабость он не хотел, да и не представлялось возможным. Они продолжали шествие под покровом вступившей в свои права глубокой ночи, принесшей морозный, леденящий воздух. Наконец, клокочущая трясина сменилась на мягкое, уверенно держащее полотно из мха.
– Скорее всего это клюквенник или голубичник – подумал Светозар.
Добрый молодец зашагал бодрее, приободренный тем, что ему уже не надо идти по противной, холодной болотистой топи, а встретившие его шишиги не проявляли враждебности.
Раньше, чем он успел окончательно выбиться из сил они вошли в поселение болотных шишиг. Это он понял по ударившему в нос дыму костров с острым, неприятным запахом жаренного мяса, и раздававшихся повсеместно со всех сторон нашептыванию, шушуканью и гоготанию. Он ступал с осторожностью по настилу из добротно стянутых палок, создававших ощущение узкой дорожки, чувствуя, как от ночной росы деревянная тропинка стала мокрой и скользкой. Свернув бесчисленное количество раз, Светозара вывели на площадь, вымощенную большими бревнами. Его остановили и стали омывать лицо чем-то мягким и теплым, ссохшаяся грязь медленно набирала влагу, и вскоре с век слетали ошметки болотистой массы, доставляя приятные ощущения. Светозар опустил голову, молча пережидая, когда сможет узреть, куда его привели поиски возможных следов судьбы кикиморы Лиазиды.