Он оставался очень спокойным, дивясь своей невозмутимости в таком наводящем ужас месте для случайно забредшего путника. Пока лучи все еще давали спасительный свет он рассматривал мох, вытягивая его из мутной жижи и сравнивая длину заплетающихся корней. С заходом солнца долину накрыла пелена тумана, узкой полосой державшаяся на высоте чуть выше человеческого роста. Стало холодно, и озноб предательски сковал спину вместе с не унимаемой дрожью в руках. Ноги давно превратились в замерзшие ледышки и их цвет в сумерках отливал молочной белизной, обнажая застывшую синюю кровь, которая словно тоненькие прутики сплелась с костями под прозрачной кожей.
– Как у покойника! – пришло на ум Светозару, когда он опустил их в болотную топь, показавшуюся теплее, чем сумеречный осенний воздух.
Оглянувшись вокруг себя, он приметил светящиеся огоньки, поднимавшиеся здесь и там, застывающие в пелене тумана. Неожиданное зрелище вывело доброго молодца из оцепенения, охватившего тело из-за холода и озноба. Он сорвал растущий рядом темный стебель рогозы и бросил в один из мерцающих бледно-голубых огней. Свет никуда не исчез, но маленький шарик заплясал в воздухе, описывая сложную дугу.
– Это точно не могут быть люди с факелами – сказал себе Светозар.
Не обращая внимания на дрожь в теле и страх, вызываемый таинственными играющими огоньками, он закрыл глаза, расставил руки в стороны и сконцентрировался на внутренних ощущениях на кончиках пальцев, начавших вдруг неявно покалывать.
– Я пришел к вам по своей воле, примите меня с миром. Я хочу спросить вас о судьбе кикиморы Лиазиды и её матери Диамиры, когда-то возможно обитавших в этих краях? Если вы ничего о них не слышали, то я уйду и больше вас не потревожу. Я не враг, а друг! – мысленно проговаривал он про себя, чувствуя, как растет напряжение на ладонях, будто кто-то невидимый начал слегка давить на них.
Светозар еще и еще повторял свой призыв, и с каждым разом давление на руки только возрастало, вторя громкому биению сердца в груди, отдававшему эхом в ушах. Он глубоко вздохнул, набираясь мужества, выдохнул и открыл глаза.
В сумерках он не увидел ничего необычного кроме всех тех же огоньков, но, вглядевшись получше, понял, что все кустистые, напоминавшие ежей холмики поменяли свое местоположение и приближались, медленно стягиваясь в одно большое кольцо.
Светозар зажмурился и начал в такт щемящего сердцебиения проговаривать на каждый вздох и выдох те же слова. Напряжение на ладони все нарастало и нестерпимо хотелось взглянуть, что же происходит вокруг. Руками создавая незримую стенку, он пытался услышать голоса или даже распознать слова болотных шишиг, в приближении которых он не сомневался.