– Надо показать, мы лучше и сильнее. Я хочу стать правителем края и искоренить всю несправедливость, чтобы таким как мы давали возможность влиять на порядок вещей, а не передавать правление от отца к папенькиному сыночку, который этого никак не заслужил. Дорога должна быть открыта для таланта и умений, а не связана кумовством на всех развилках. Простолюдины должны иметь право рукой, сердцем и головой доказать свое место в княжеской дружине и при дворе посадника.
– Да, только при этом ты сам признаешь право сильного как сегодня у ледяной крепости – не остался в долгу Светозар – не говоря о том, что и слабых не жалуешь.
– Хорошо подметил… – Олег завел обе руки за голову, сцепив пальцы ладоней друг с другом, и откинулся на спину – я за право сильного, но при равных возможностях проявить свои лучшие качества.
– А мне кажется, определяющей должна быть внутренняя сила. Если внутри как скала, то все видят и чувствуют это, тогда не надо лезть в драку при каждой необходимости что-то доказать.
Оба брата лежали с горящими глазами, вдыхали и выдыхали воздух вздымающейся грудью, говорили громко, с чувством, но в голос не переходили, боясь разбудить мать.
Первым продолжил Светозар:
– Мир можно изменить к лучшему без сражений и противостояния. Не знаю сейчас как именно, но мне ближе к сердцу дорога лекаря, зелейника, лечащего нуждающихся и хворающих.
– Это позиция слабого – отрезал Олег.
– Это позиция человека твердого духом, который имеет свободу выбора когда уступить, а когда стоять на своем.
– Удобная отговорка! Ты боишься сам и друзей не хочешь втягивать – язвительно заметил старший брат.
– Мне печально, что ты так считаешь. Я не боюсь шайки Радомира, но не хочу втягивать своих друзей в эту историю. Тебя все уважают в городище, ты с дядей смастерили много полезных железных механизмов, но ты как волк-одиночка, готов вести за собой молодняк, никого к себе близко не подпуская. Я так не могу, потому что живу и чувствую по-другому.
Олег не стал ничего отвечать, повернулся спиной, давая понять, что спор окончен, но после долгого молчания произнес:
– А мне горько осознавать, что у нас с тобой произошел первый серьезный разлад. Тебя более на игрища не зову, слова твои мне не по душе. Считаю, что ты проявляешь слабость.
Светозар отвернулся к стене и тихим голосом произнес:
– Ты первым уехал, выбрав свою дорогу… Я сейчас вступаю на свою… В беде и нужде я всегда остаюсь твоим братом.
На следующий день они друг с другом мало виделись, демонстративно избегая общения, а еще через день Олег с обратным обозом покинул дом, отправившись в путь до Великого Новгорода. Светозар в то утро поздно встал и за завтраком с грустью ковырял кашу в горшочке, терзаемый расставанием с родным братом и давящим осадком неулаженного разлада. Мать Изольда сидела рядом, и её материнское сердце как в открытой книге читало, что между сыновьями накануне пробежала черная кошка. Она обняла Светозара: