– Я бы узнал, должен был бы узнать, хотя в памяти остался только образ. Верю, что-то внутри подскажет. Твой вопрос меня задел за живое, потому что в ту встречу сердце отозвалось глубокой симпатией к старцу, а я ни о чем таком не подумал, даже не расспросил его, откуда он родом – Олег крепко задумался – Давно мы не говорили об отце. Ты веришь, что он живой?
– Мой внутренний голос на стороне того, что он не умер. Почему-то хочется верить, что он мог бы вот так странствовать по свету среди нас.
– Мне тоже – во взгляде читалась тоска и неугасшая надежда – теперь не успокоюсь, пока не отыщу этого старика и не загляну ему в глаза – твердо произнес старший брат и Светозар, зная его характер, не сомневался, что это случится.
Олег снова заиграл на дудочке, медленно закружил в своеобразном танце перед входом в пещеру, поглядывая на верх оврага. В ответ вороны подняли истошное карканье, зашумела листва, завыл ветер и стволы деревьев заскрипели жалобным стоном, словно звали кого-то против воли. Светозар стоял, уперевшись обеими руками на меч, улавливая постепенно возрастающее возмущение в воздухе, от которого стало не по себе. Он помотал головой, как будто стряхивая наваждение, и в этот момент перед братьями в буквальном смысле выросла долговязая фигура лесного чудища. Это был высокий, устрашающего вида молодой леший с рублеными будто вытесанными топором чертами, голову которого, вместо привычного лба, венчало длинное бревно, заросшее коричнево-зеленым мхом со свисавшими сзади длинными плетьми, собранными в косички, и переходившее к низу в широкий, плоский нос, нависавший над огромным никогда не закрывавшимся ртом, а с боков вместо ушей зияли углубления. Одной рукой он опирался на корявый деревянный посох. Одеждой ему служило грубое серое платье, сплетенное из тонких стебельков коры.
– Пошли, коли звали – обратился леший к обоим братьям и, не дожидаясь ответа, побрел вверх по оврагу, двигаясь в раскачку на продолговатых, деревянных ногах, в которых улавливалась ловкость и цепкость. Олег подмигнул брату, вложил меч в ножны и первым бодро зашагал вслед. Путь лежал по неведомой, из ниоткуда возникающей дорожке, казалось что взгляд еще мгновение назад упирался в лесную чащу, но как только леший делал шаг вперед, невидимая рука раздвигала ветви, и лес, как по волшебству, отступал перед путниками. Братья переглянулись, удивленные, что не встретили привычного бурелома, не приходится то и дело перелезать через лежащие друг на друге поваленные деревья, раздвигать колючий, иссохший валежник. Чем дольше они шли, тем более светлым и живописным представал перед ними лес, переходивший в красивые, заливные луга, пышущие разнотравьем, а деревья росли в строгом порядке: береза к березе, дуб к дубу, ольха к ольхе, будто чья-то рука тщательно следила за лесными угодьями. Долго ли коротко, далеко али близко вел их леший, того братья не ведали, но вскоре оказались они на довольно широкой дороге, пригодной для проезда запряженных лошадьми повозок, вдоль которой плотной стеной росли раскидистые ели, закрывавшие её своими огромными лапами и по команде поднимавшими ветви, давая гостям простор для движения, чтобы потом опустить их и замести следы.