– Что сидишь, осматриваешь? Лечить не вылечишь, а отрезать уши, нос будет самое то! – это был Радомир со своими соратниками.
Он кивнул в знак приветствия дяде Аскольду, матери Изольде и снова обратился к Светозару:
– Завтра все пойдем на бой. Будешь у нас за лекаря? Будет очень кстати. Долой все раздоры перед лицом врага!
Он протянул руку и помог Светозару подняться.
– Конечно, я выступлю с моим народом на защиту родного Снежинграда – ответил без промедления младший брат, бросив быстрый взгляд на дядю.
Радомир удовлетворенно ухмыльнулся, затем попросил деловым тоном Аскольда немедленно подойти к посаднику и целеустремленной походной зашагал с площади. Светозар в свою очередь отправился к амбару со строящимся кораблем, зная, что там обязательно встретит друзей. Он не ошибся, под крышей было людно, собралась целая ватага приятелей Вольки и Игоря, рьяно споривших о противнике и шансах на победу. Никто не допускал мыслей об обратном, а потому Светозар так и не решился рассказать друзьям о предостережении черного воина, побоявшись, что его засмеют или чего хуже, посчитают изменником. Он искренне радовался за их душевный порыв, браваду и задор. Светозар провел с ними время до обеда, ощущая себя будто пойманным в ловушку, в западню, когда каждый следующий шаг хуже предыдущего.
Затем он зашел в кузницу проведать дядю Аскольда, обнаружив его будто громовержца, яростно орудующим массивным молотом и зычно раздающим короткие указания троим помощникам-добровольцам. С песней и с жаром они выковывали кольчуги, ровняли мечи. Светозар встал рядом с дядей, с удовольствием отдавшись монотонной тяжелой работе, требовавшей внимания и отдачи, выбросив из головы все сложные вопросы к погибшему незнакомцу и брату Олегу.
К вечеру уставший телом, но отдохнувший душою, с добрым напутствием от дяди Аскольда он вернулся домой на ужин. Мать Изольда молча, с читавшимся в грустных глазах немым укором собирала на стол. Поставив все перед сыном, она села напротив, оперла подбородок рукой и долго смотрела на Светозара, по-прежнему не произнося ни слова. Не выдержав томительной неловкости, он поспешил задать вопрос:
– Мам, ты чего?
– Пойдешь завтра со всеми? – боясь услышать ответ промолвила она.
– Я должен, мам! Конечно… Ты пойми, все мои там будут. Для них, для меня это первое, настоящее сражение за что-то очень дорогое. Я не могу не быть с ними завтра.
Изольда опять замолчала, наблюдая как проголодавшийся сын увлеченно подъедал все, что лежало на тарелке.
– У меня нехорошее предчувствие – вдруг продолжила она – не ходи, найди повод отказаться?