Олег закончил и в горнице воздух пропитался тяжелым духом. Теперь все сказанное было хорошо понятно, но в то же время слишком со многим невозможно согласиться. Старший брат еще раз обвел всех сидящих за столом и обратился к Аскольду:
– Дядя, ты что молчишь? Послезавтра мы уйдем. Здесь оставим небольшой гарнизон для защиты, его вполне хватит. Никто вас теперь не тронет, не обидит. Будете сами себе устраивать новые порядки под началом царя Кащея. Надеюсь, что история нас рассудит. Дядя, скажи, что думаешь? Говори, как есть! Я все готов принять.
Кузнец отер лицо руками, облокотился на стол, встал, посмотрел на старшего племянника всегда и все понимающими глазами и, сделав несколько шагов по горнице, отвечал так:
– Олег, ты у нас первенец в семье. Мы всегда тебя любили, гордились и будем любить, несмотря ни на что. Я видел в тебе задатки великого полководца. У тебя цепкий, глубокий ум и наша богатырская силушка в крови. Думал, отправляя тебя в Новгород на службу, что в случае беды будем стоять вместе плечом к плечу, защищая близких и родной дом. И вот сегодня, оказалось, мы с тобой бились по разные стороны. Благодарю небо, что не столкнулись лицом к лицу на том поле, мое сердце такого бы не выдержало… – с горечью в голосе дядя Аскольд грузно сел за стол и продолжил – Что я после этого могу сказать? Тяжело мне, очень тяжело. То, как было утром – неправильно. Не туда ты свернул на распутье, когда в плен попал… Присмотрись внимательно к царю Кащею, разберись, что им движет? Неужели бескорыстная любовь к простолюдинам и справедливости, как ты сейчас описывал? Или может прежде всего жажда власти, а все остальное красивая сказка? Неприглядная правда, как и болотная руда, всегда прячется где-то поглубже. Сейчас ты так не считаешь, но мой опыт и сердце подсказывают обратное, потому и хочу предупредить тебя о большой ошибке.
Олег, нахмурившись, уперся немигающими глазами в стол и молча внимал дяде Аскольду. Тот снова встал из-за стола, подошел к старшему племяннику, положил руку на плечо и с укором заключил:
– Больше всего тревожит, что ты слишком рано взвалил на себя непосильную ношу, тот груз, что и врагу не пожелаешь – это вершить судьбы других людей. Такое бремя калечило моих друзей в зрелом возрасте, а ты, наоборот, еще раньше взваливаешь эту ответственность. Все ошибки можно исправить, кроме одной – никогда не вернешь жизни убитых – дядя Аскольд положил вторую руку на плечо племянника и с нажимом задал вопрос – Спроси себя, Олег, честно? Что в тебе кипело, когда утром вступил в рубку с Радомиром? Гнев, обида за прошлое, желание наказать? Был ли Радомир таким плохим парнем, заслуживающим смерти от твоей руки? А жизнь его, если бы ты и раскаялся в содеянном, уже не вернуть. В царстве Кащея ты вознесешься до самых верхов, но тебя неминуемо будет раздирать борьба твоего сердца с тем внешним миром, каким ты окружил себя в чуждой орде. Твой отец, мать и я, мы растили тебя в добре и любви, и это чувство тебя обязательно найдет. Подумай обо этом. Я верю, что ты все сам поймешь, расставишь по полочкам и примешь верное решение. Более сказать ничего не имею.