– А я, собственно, к Вам и шел, бабушка, через леса и болота, чтоб их! Чуть не утоп неподалеку. Вы должно быть баба-яга Верунга?
Светозар чувствовал как силы покидали его, спорить и убеждать лишний раз совсем не хотелось. Усталость и слабость в членах давно давали о себе знать. Язык еле ворочался, а голова была мутной и тяжелой. Он как никогда осознал, что плотно не ел уже больше суток.
Баба-яга заинтересовалась услышанным и проворно подскочила:
– Ну, сказывай, кто поведал обо мне, кто путь указал? Ведаю, каких дел ты там на болоте натворил. Аж пришлось мне на ступе туда летать, проверять, что и кто там безобразничает. Потому и отлучилась и задержалась. Вижу, чай, не с пустыми руками явился?
При этих словах шея бабы-яги Верунги так неестественно подалась вперед, вытянувшись как у улитки, что Светозар невольно отступил на пару шагов назад. В руках он как раз держал бочонок. На языке крутилось рассказать про Водяного, но он решил, что так будет очень просто для хитрой бабы-яги и неожиданно для себя, вдруг копируя в интонациях Водяного, начал говорить на распев:
– Ведаете то ведаете, а манерам правильным не следуете. Сперва надобно молодца, голодного и уставшего с дороги, накормить, в бане дать попариться, от тины и пиявок почистить, спать уложить, а потом уже расспрашивать, что и как. Тем более есть, что и рассказать, и передать, и подсобить по хозяйству тоже могу. Светозар демонстративно опустил бочонок на землю, поставив на него переднюю ногу.
Чувствовалось, такого захода баба-яга никак не ожидала. Она выпрямилась, злобно и холодно сверкнули её глаза:
– Скажите на милость, где это ты так складно, а главное нагло, петь научился? У самого еще молоко на губах не обсохло, а уже меня, саму бабу-ягу Верунгу, поучать решился!
Но, замолчав, она вся как-то немного расслабилась, широко оскалилась зияющей черными дырами улыбкой и уже мягким и мелодичным голосом произнесла:
– Ну так правда твоя, родненький. Приму тебя, обогрею, куском хлеба угощу, раз такой ретивый уродился и ко мне явился.
Баба-яга повела метлой по земле, по воздуху и в следующее мгновение опушка залилась огнем и стало светло как днем: загорелись черепа на ограде, яркий свет полыхнул из всех окон, а из бани повалил дым вместе с благородным запахом колотых дров и душистых трав. Из сарая послышалось неизвестно откуда взявшееся кудахтанье кур, гоготание гусей и тонкий писк грызунов. Сама избушка заскрипела, заскрежетала и как будто присела, так что крыльцо ступеньками уперлось в землю.
– Добро пожаловать, гость дорогой! Пожалуйте на ночлег, коль страха не ведаешь…