– Ладно бабка, двух смертей не бывать, а одной не миновать. Полезу в Вашу в печь! Раз говоришь, заприметили, в живых оставили, значит отдаюсь по Вашу волю, как, собственно, и раньше всегда было. Сам чувствую, что не обманешь меня.
– Вот и славно, вот и верно рассудил – захлопотала старуха по избе – в корзине кладу повязку, чтобы надел когда багульник болотный набирать будешь, и яблоко наливное сюда пристраиваю. Вспомни все, что собрать надо и ничего не бери другого из тридевятого царства. Это мой самый важный наказ, иначе быть беде потом. Не буди лихо пока тихо. Я через серебряное блюдце буду за тобой наблюдать. Все что нужно, сам увидишь, заприметишь обязательно.
Верунга открыла заслонку печи. В горнило вовсю плясал огонь.
– Точно не сгорю-то? – не удержался от вопроса Светозар, опасливо покосившись на игравшие языки пламени.
– Ты уже прошел обряд посвящения. В бане отмылся, поел, попил, так что наполовину уже и сам среди мертвых, как и я собственно. Посмотри на мою костяную ногу – Верунга задрала подол и постучала клюкой по правой ноге.
Светозара передёрнуло от отвратительного вида голой кости с иссушенной, полусгнившей плотью и он смиренно устроился на лопату в шестке[30]. Слева от плеча шел жар такой силы, что было невыносимо терпеть. Он бросил вопрошающий взгляд на бабу-ягу, которая проворно схватила лопату одной рукой, резко толкнула его внутрь печи к горнилу[31], после чего мгновенно затворила заслонку. Ему показалось, что шесток превратился в длинный тоннель и громкие слова Верунги эхом разносились по нему словно она пела или что-то быстро наговаривала.
– Заклинание что ли читает? – пронеслось в сознании Светозара, как вдруг языки пламени окружили его со всех сторон.
От неимоверной жары горела и дымилась кожа. Стараясь защититься, он закрыл глаза и инстинктивно зажал голову руками. Но чувствуя, что не в силах терпеть такую пытку, завывая от боли, Светозар собрал остатки воли и прыгнул обратно на заслонку.
Глава 9. Тридевятое царство
Больно ударившись руками и головой о заслонку, Светозар вдруг вылетел из печи и кубарем покатился по густой траве. Потрясенный произошедшим, он какое-то время пролежал без чувств, потом открыл глаза, поднял голову и стал осматриваться. Он находился на опушке, показавшейся ему по растущим вокруг деревьям тем же местом, на котором стояла изба на курьих деревянных ножках, окруженная забором с пугающими лошадиными черепами на его жердях. Светозар не спешил подниматься на ноги, не спешил задать себе вопрос, где же он, и что произошло. Его внимание по-прежнему было занято высившимся рядом деревьями, вернее непривычно белесым цветом их листвы. Он присматривался к странному небу – не ярко синему, не дождливо темному, а невзрачному и блеклому, словно спрятанному за пеленой тумана. Взгляд непрошеного гостя блуждал по траве и кустам, удивлявшими необъяснимой тусклостью красок. Он даже потрогал один из росших рядом цветков, чтобы убедиться в его реальности. Все было выцветшее, как будто укрытым плотной серой паутиной: трава не зеленая, небо не голубое, облака бесцветные. От странного и непривычного вида вокруг Светозар закрыл начавшие слезиться глаза, растер их ладонями, но, открыв, увидел ту же картину.