— Эрик! — слышу я вскрик Шарлотты.
Следом в себя приходят Кристоф и Кристиан, Софи изумленно приподнимает голову: все ее платье и волосы в серой пыли — то есть в том, что осталось от ели, заклинания и подарков. На месте закрывшегося портала кружатся искристые снежинки.
Я смотрю на них, и чувствую, что точно так же у меня кружится голова — в объятиях Анри.
— С праздни… — раздается знакомый голос, но Лавиния не заканчивает поздравление.
У них с Льером такие лица (что, в общем-то, неудивительно), что мне хочется не то плакать, не то смеяться. Они только что вошли и замерли у дверей. Взгляд у сестренки холодеет на глазах, эта ее теплая зелень, которая сменяется глубокой насыщенной темнотой ночной листвы. Несмотря на то, что Лавиния в положении (и даже свободный крой платья Аурихэйма этого уже не скрывает), сейчас я вижу перед собой уже не младшую сестру, а королеву мира элленари.
— Что здесь произошло? — спрашивает она, и на миг невыносимо напоминает матушку.
— Это долгая история, — произносит Эрик.
А я не нахожу ничего лучше, чем сказать:
— Добро пожаловать в Ларне, дорогая сестрица.
Лавиния
— Добро пожаловать в Ларне, дорогая сестрица?! — восклицает Луиза.
— Да, именно так она и сказала, — отвечаю я. — И вот я стою, среди всей этой учиненной заклинанием разрухи, среди обломков люстры…
— Люстру уронила я, — произносит Тереза.
Нет, все-таки мы самая ненормальная семья изо всех, которые только можно себе представить. После всего, что случилось, мы сидим за праздничным столом, как ни в чем не бывало. Хорошо, предположим, что сидим мы не так, каждый как на иголках. Особенно я, потому что описанное заклинание и странный портал не дают мне покоя с той самой минуты, как я о нем услышала. Потому что пытались зацепить мою семью. Потому что им (кто бы это ни был) это почти удалось.
Еще и Льер где-то застрял. Хотя я знаю где — в Аурихэйме, у золотых.
Первой нашей мыслью (подозреваю, что совместной) была мысль о том, что это дело рук Ирэи или Аргайна. Впрочем, во втором случае это равнозначно объявлению нам войны, потому что Аргайн — правитель. А вот первое более вероятно: Ирэя меня ненавидит просто потому, что я существую.
В тот момент, когда я об этом думаю, портал раскрывается, из него шагает Льер.
— Ирэя сбежала.
— Что?! — хором интересуемся, кажется, мы все, но муж смотрит только на меня.
— Лавиния, тебе нельзя волноваться.
— Мне можно все! Я беременна!
Льер подходит ближе и останавливается рядом со мной. Кладет руки на спинку моего стула.
— Это еще не все. Заклинание, которое провоцирует пробуждение глубинных страхов, частично использовали мааджари, практикующие подчинение.