Но женщина, вручив сыну уже пустой фужер, его перебила:
– Немного выпила – да, но сегодня же праздник! Я проделала большую работу – твои гости довольны, а ты даже спасибо не сказал, – не давая ему возразить, махнула рукой: – Я всё сделала, сказала, я спать! Спокойной ночи и, – поманила его пальцем, чтобы сын наклонился, чмокнула его в щёку, сразу стирая алый след со щеки: – С Новым годом, сынок.
Резко отстранившись, мать Рустама направилась в сторону лестницы уводящей в жилое крыло дома.
Милолика чувствовала себя растерянной. Она не могла понять слов женщины, её странного поведения и поэтому вопрос Рустама застал её врасплох:
– О чём вы говорили?
– Эмм, – замялась Лика, но ответила как всегда правду, только утаив некоторые детали: – она сказала, что любит тебя и гордится, но ещё сказала, что я тебе не пара.
– И всё? – спросил Рустам, когда Лика замолчала, на что девушка пожала плечами:
– Я наверно ей не нравлюсь.
Рустам притянул девушку к себе, поменяв тему разговора, спросил:
– Устала? – после того как Милолика кивнула, разрешил: – Можешь пойти отдыхать. Только в мою спальню. Ты слышала?
Ещё раз кивнув, Лика, натянуто улыбнувшись, направилась в сторону лестницы.
Коридоры, переход и Лика в странной апатии зашла в спальню Рустама. Бросила рассеянный взгляд на кровать и, не включая свет, подошла к окну, за которым в свете жёлтых фонарей мелькала снежная россыпь.
Сумбур мыслей, воспоминаний, от которых сжималось сердце. Прикрыв глаза, тряхнула головой: «Ну да, куда мне до него? Кто я такая, чтобы подходить ему как пара? Да и дурость это! Неужели его мать не знает про договор? А если знает – к чему тогда сказала мне?»
Выводя пальцем узоры на стекле, зажмурилась, когда в комнату вошёл Рустам и включил свет. Не оборачиваясь, Милолика, обхватив себя руками, наблюдала за его отражением в окне – вот он прошёл к кровати, скинул пиджак, смотря на неё также через отражение, медленно расстегнул и снял рубашку и только после этого подошёл. Лике в этот момент безумно захотелось, чтобы он притянул её к себе, просто обнял и побаюкал, успокаивая, окутывая теплом и заботой. Захотелось его участия, но Рустам всё так же молча смотрел на неё через отражение.
Не выдержав, девушка отвела взгляд и, наклонившись к окну, подышала на него. Пальчиком нарисовала елочку.
– У нас в семье, – тихо начала Милолика, – Новый год никогда не праздновали с размахом. Нет, был, конечно, праздничный стол, но не более. А вот на Рождество… – она, сглотнув, прикрыла глаза на мгновение, сама не понимая – зачем рассказывает ему свои воспоминания, зачем открывается перед ним, но упрямо продолжила: – Вот на Рождество был праздник. Мы с Надюшей заранее складывали подарки родителям под ёлку, были угощения, вкусности и такая тёплая, уютная атмосфера в доме, с поздравлениями. А утром мы бежали к ёлке, чтобы распаковать свои подарки. Это было… – Лика, закрыв глаза, улыбнулась, вспомнив слова мамы, когда она обняла её в последнее их Рождество: «Скоро ты встретишь свою любовь, выйдешь замуж, а я буду каждый день молиться, чтобы всё у тебя с супругом сложилось, чтобы любовь у вас была чистой, яркой, долгой!»