После приветственной речи директора школы слова попросил военком: «Дорогие товарищи! Родные наши дети! Мне, старому солдату, сегодня выпала великая честь от имени Президиума Верховного Совета СССР вручить правительственную награду вашему директору Челикову Владимиру Ивановичу – орден Славы I степени. Теперь он полный кавалер ордена Славы трех степеней». Дети захлопали, взрослые бросились обнимать награжденного, строй рассыпался.
Челиков растрогался, вытирая слезы, приговаривал: «Жалко, ребят из эскадрона нет рядом, многих друзей за четыре с половиной года потерял. Вместе бы порадовались, это наша общая награда». Немного придя в себя, попросил: «Мария Степановна, подайте, пожалуйста, звонок к началу занятий!»
Генерал обратился к Владимиру Ивановичу: «Мы тут привезли кое-что. По фронтовому обычаю полагается обмыть». Челиков воспрепятствовал: «Очень вам благодарен за внимание, но сейчас нельзя, дети ждут, а вас приглашаю к себе после занятий».
За столом фронтовики разговорились. Генерал спросил: «Владимир Иванович, вы достойно воевали, чему подтверждением три ордена высочайшей солдатской доблести, храбрости и смекалки, к тому же – у командования дивизии на глазах, а всего лишь командир отделения, ефрейтор». – «Скажу по-честному, слишком я был дерзок, а порой и резок, характер – с начальством неуживчивый, одним словом, казачья вольная душа. Не любил подчиняться, не терпел, чтобы кто-то над душой стоял, поэтому и сам свою волю никому не навязывал. Мы в отделении с ребятами – это братья по крови и духу, одним словом, кубанцы. Правда, не раз вызывали, предлагали отправить на шестимесячные офицерские курсы – а кому бы я оставил своего Матвея? Друзей из отделения потом бы бросили в другую часть, а я очень трудно схожусь с людьми, а еще труднее расстаюсь. Так вот и провоевал ефрейтором, оно спокойнее и надежнее. Несколько раз хотели присвоить мне сержанта, но категорически отказывался, не хотел бойцов обидеть: не за лычки служили, а за честь и славу Отечества!
Когда возникла проблема с учебниками, которых не хватало, пришлось при школе создавать переплетный кружок. По вечерам сюда приходили и родители. К Новому году все учебники переплели. Во время каникул организовывали дополнительные занятия с учениками – наверстывали пропущенное и забытое за годы войны. В день окончания учебного года в школе состоялось торжественное собрание, а затем концерт, подготовленный учениками и учителями.
На концерте Владимир Иванович заметил тихую, застенчивую круглолицую девушку с яркими лазоревыми глазами и копной кудрявых темно-русых волос. Приглянулась. И тут же вспомнил, что ему уже тридцать, а он еще не обзавелся семьей. Хотя, конечно, девчата обращали внимание на рослого, статного, красивого мужчину, особенно при поездках в Майкоп на совещания, когда он надевал выходной пиджак с орденами Славы. Медали он не жаловал, называл их побрякушками. Разузнал, чья это дивчина, оказалось, живет тут, в поселке. Расспросил, что за семья. Сказали, что отец погиб на войне, девушка живет с матерью и сестренкой, ученицей второго класса. В летние каникулы пригласил родителей помочь в подготовке школы к новому учебному году. Пришла и Вера. Владимир Иванович наблюдал, как энергично и аккуратно она работает, с песнями, прибаутками. Подозвал и сказал: