– Не надо!
Мордочки успевают исчезнуть. Выстрел. Дробинки бьют по воде, как крупные капли дождя, некоторые рикошетят. Мы все возмущаемся. Миша уныло стоит. Молчим. Минут через десять мордочки снова высовываются, наверно, определили, что это гроза, а мы никакого вреда им не причиним. Мы улыбаемся, на душе полегчало. Довольны, что на этот раз убийство не произошло. Солнце опустилось за горы.
От реки повеяло прохладой и сыростью. Решили повернуть назад. Миша Комаров упросил:
– Вот дойдем до той прогалины и повернем.
Кусты кончаются, река раздваивается, в нее впадает бурный, шумливый ручей. Все заросло багульником и лопухами. Решили подойти к устью ручья, где билась рыба, пытаясь пробиться в протоку.
Вышли на бережок, а напротив нас, на той стороне, огромный секач и самка с маленькими грязно-серыми кабанятами. Увидев нас, секач выскочил вперед выводка, издал резкий звук. Я крикнул:
– Бежим!
И мы рванули. Хорошо, что рюкзаки наши были пусты и патронташи наполовину расстреляны по пустым банкам после обеда.
Тот путь, который мы преодолевали часа три, проскочили за полчаса, выскочили на поляну, где обедали. Костер был нашим спасением, хотя он был потушен. Одежда клочьями висела на нас, руки и лицо были поцарапаны. Умылись, залили йодом царапины и поплелись вниз по реке.
Тропа была торная, видимо, местное население пробиралось по ней на покосы и по ягоды. В сумерках вышли на тракт. Подождали автобус Ванино-Совгавань. Добирались до военного городка – и по домам. И только через неделю, когда собрались у меня в домике, во время застолья обсуждали наш поход, подтрунивая друг над другом, хохотали до слез, вспоминая нашу охоту на кабана.
Пятидесятые годы. Пробиты тоннели через перевалы Сихотэ-Алиня от Амура до Советской Гавани. После Кузнецова перевала железная дорога тянется вдоль реки Тумнин. По Тумнину и его протокам живет маленькая народность орочи, что означает «речные люди», в основе хозяйственной деятельности – рыболовство. По реке с мая по сентябрь идет на нерест красная рыба: горбуша, кета, чавыча. Орочи умело ее ловят большими продолговатыми корзинами, стоя по колено в воде. Горы рыбы на берегу. Рыбу сушат, вялят и маринуют. Делают запасы на зиму себе и собакам. Собаки разных пород: ездовые, охотничьи и для охраны стойбища. Орочи живут в чумах, покрытых сверху внахлест умело снятой корой с деревьев. Зимой чумы изнутри утепляют шкурами. Летом их ставят у воды, но, когда река замерзает, орочи переезжают на свои родовые охотничьи угодья. У некоторых сохранились луки. И ружьем, и луком они владеют мастерски.