Осенью снег выпал рано, и уже в ноябре стояли жуткие морозы. От кузни до Сахаров была торная тропинка, по ней бегали дети в школу, а от Сахаров до дома ее замело. В этот раз домой возвращался расстроенный – древесный уголь был неудачный, плохо давал жар, ковка не шла. На спуске нога подвертывалась, раза два падал. Тропинка пересекала старую колесную дорогу. Деревянная нога провалилась в промоину, а живая не успела отреагировать и хрустнула в бедре. Егор упал на бок, пробовал встать, не смог. Пополз. Шагов за двести до дома попал в незамерзший ручей. Намок. Выполз. Одежда быстро заледенела. Из последних сил полз к дому. Жена несколько раз выбегала на крыльцо, приглядывалась, но была темень. Егор подполз к калитке в огороде, до сеней оставалось с десяток шагов, но открыть калитку не было сил, и крикнуть не мог.
Пес услышал шорох, выбежал из-под клети, заскулил, через редкие штакетники стал лизать нос, щеки, пробовал ухватить за плечо куртки, но мерзлая одежда выскальзывала. Глаза Егора все видели. На лай Дружка выбежала жена, побежала в деревню за подмогой, затащили на печь, оттаивали и раздевали. Утро выдалось погожее, солнечное. Через проталины в окне пробивались солнечные зайчики.
Последний взгляд уловил яркое пятно на том сучке в потолке, который он любил рассматривать с детства, похожем на парящую птицу.
Деревня Дрозды большая – тридцать домов, но мужики жили бедно, земли было мало. В Гражданскую – все за красных, Степан на Германскую не попал – один сын у одинокой матери, Но в Гражданскую прослышал про Чапаева, пробрался к нему. Быстро научился владеть саблей, конем он управлял не хуже настоящего казака. Где-то под Уфой при атаке лавой близко разорвался снаряд. Его ударило справа мерзлыми комьями земли и мелкими осколками и вышибло из седла. Сгоряча он соскочил, схватил за узду мчавшуюся мимо лошадь без седока. Сабля болталась на ремешке в плохо слушавшейся руке. Перехватил саблю в левую руку, схватился в сече с налетевшим на него казаком, но удары левой не получались, он больше защищался, прикрывая голову правой рукой. Он скорее увидел, чем почувствовал, как правая рука отлетела в сторону. Он упал на облучок. Конь вынес его из боя. Кто-то перетянул обрубок руки ремнем, кровь перестала хлестать. В лазарете рука зажила быстро, но правый глаз вытек, из костей черепа долго вытаскивали осколки. Комиссовали подчистую. Куда без руки? Домой… Но дома надо ходить за плугом, держать в руках косу. Решил искать свою часть. Под Перекопом нашел бывшего командира эскадрона, который командовал полком. Взял к себе в ординарцы.