В 10 классе снова произошел казус. Перед уроком военного дела принесли в класс карабин. Товарищ по парте Иван с криком: «Длинным коли! Коротким коли!» втыкал штык в железную обшивку печи. Через несколько минут железо превратилось в решето. Начался урок. Зашел военрук, взглянул на печь и ужаснулся. В классе из парней нас было двое: я и Иван, остальные болели гриппом. Спросил:
– Кто это сделал?
Молчание.
– Это ты?
Меня взорвало – почему-то «ты», и почему я? Ответ мгновенно:
– Ты видел? – то есть «ты на ты».
После урока пригласили к завучу. Она стала отчитывать: «Как ты смел обращаться к учителю на «ты»? По поведению будет два, не будешь допущен к экзаменам, получишь не аттестат зрелости, а справку».
И снова Ярослав Павлович прикрыл меня своим огромным авторитетом, доказывая директору: «Если учитель может обращаться к ученику на «ты», то почему ученик не может? Как спросили, так и ответил. Да, он виноват, но виноват и учитель. В ученике вырвалось чувство несправедливости. Учитель должен быть выше ученика в своих суждениях, на то он и учитель».
После окончания военного училища я каждый год навещал своего учителя. Учился у него многому. В первую очередь любви к людям. Если что-то не ладилось в семье, я ехал на совет к Учителю. Учитель остается Учителем на всю жизнь.
Терентий Торопица – десятник Ермака
Лето 1582 года.
Большие длинноносые лодки тыкались в обрывистый правый берег Камы около устья реки Обвы, недалеко от летней резиденции Строгановых. Левый – каменистыми осыпями круто уходил под воду. Гонцы еще утром донесли Максиму Яковлевичу Аникину-Строганову о появлении Флотилии на Каме. Максим с вестовым передал распоряжение, где остановиться казакам. Подскакал к берегу на взмыленном жеребце. У него нервно дергалась левая бровь, правый глаз смотрел зло. На горбинке носа выступили капли пота. Льняные волосы выбивались из-под шапки-боярки. В Ильинском стояла баржа с солью, прошедшая три дня назад с «солей». Надо было срочно отправлять ее в Нижний, но экипаж лежал пластом на палубе и в кустах, мучаясь коликами в животе и слабостью в теле. Дед-травник отпаивал больных настроем черемухи и молодым брусничным листом. С Чусовых городков приплыл на лодке-плоскодонке посыльный с недоброй вестью: в верховьях Чусовой появились шайки татар – разоряют поселения.
Максим бойко соскочил с коня, широким шагом пошел навстречу Ермаку, долго тряс его огромную руку, как мальчишка радовался приходу казаков. Спросил: «Тимофеевич, сколько привел?» «Да более пяти сотен». Уселись на прибитое к берегу огромное лиственничное бревно. Максим обстоятельно рассказал о делах на Каме, о набегах Пелымского царька, захватах Строгановских земель и разорении поселений татарами, о том, что спрос на соль упал, расходы увеличились. Надо усиливать стражу солеварен, а где брать людей? Местные крестьяне охотно идут на солеварни, но отказываются служить в страже, бояться оторваться далеко от своих семей.