– А они действовали законно? Вырезают детей, семьи, стариков, убивают на улицах невинных людей. С наступлением темноты в городе нельзя появиться на улице.
Майор-особист с желтоватым лицом и раскосыми глазами закричал:
– Что, капитан, снова захотели в штрафной батальон?
Агафонов не выдержал и задерзил:
– Во-первых, я батальоном командовал добровольно, потому что там большинство были невинные люди, некоторые из них герои, а батальоном посылали командовать негодяев и дураков! Вы тут штаны протираете, а я с первых дней на пузе нашу Родину прополз вдоль и поперек!
Особист озверело смотрел на капитана, широко открыв рот, но сказать ничего не мог.
Капитан Агафонов почувствовал, как будто кто-то ударил его по затылку, и он грохнулся перед столом особиста. Через сутки в госпитале пришел в себя. Оказалось, что, падая, наджабил позвоночник, ударился головой о стенку. Сказались старые контузии. Снова плохо произносил слова. В госпитале провалялся три месяца. Стал ходить без костыля. Речь отредактировал, она стала четкой, выразительной. После отправили в Сочи на реабилитацию. Была зима. Погода скверная, больше походила на осеннюю, чем на зимнюю. Море плескалось рядом с санаторием, раздражало, не давало спать. Курортный город жил своей жизнью. Отдыхало московское начальство и разные чиновники. Иван злился: там, на фронте, погибают мальчишки, семьи теряют кормильцев, а здесь развлекаются. Агафонов настаивал, чтобы его выписали и отпустили в свою часть. В мое привезли эшелон раненых из Венгрии. Ходячие пошли встречать. В соседнюю палату занесли безногого майора, Агафонов узнал адъютанта командира дивизии, с которой он брал Николаев и Одессу. Майор Вотяков рассказал, что под Балатоном дивизию сильно потрепали немцы, много знакомых Ивану командиров погибло, а его Одесский батальон почти весь летел на высоте 237, но зато не дал погибнуть дивизии. Командир дивизии интересовался им.
На другой день майор Вотяков попросил начальника госпиталя, чтобы отпустили Агафонова в свою часть, он там очень нужен, офицерский состав сильно поредел.
Через неделю капитан Агафонов отправился разыскивать свою часть. Радио и газеты сообщали, что берлин окружен. Иван переживал: столько перенес, столько выстрадал, а в штурме Берлина не буду участвовать. Дивизию Иван направил до озера Веленце. Дивизия пополнялась украинцами, в том числе и одесситами. Капитана Агафонова направили в свой батальон. В батальоне осталось только трое старых солдат. Попросил командира дивизии сформировать батальон из одесситов, как наиболее смекалистых солдат. Начальник штаба выстроил батальон, Агафонов представился: «Капитан Агафонов». Одесситы слышали эту фамилию, которая наводила страх и ужас на шпану, дезертиров и разное ворье. Агафонов начал усиленно готовить батальон к боям в городе. Некоторые командиры взводов возмущались: «Сегодня, завтра падет Берлин, зачем нам такая подготовка».