Федор отодвинул Петра от себя и твердо ответил: за Глазов мы с тобой квиты. То была гражданская. Люди другой раз делали зло, не ведая об этом, очумелые были, сейчас другое время. Вражина топчет родную землю. За что нас с Олегом от верной гибели спас, спасибо. Ты Родину предал – прощения от народа тебе не будет. Сдался в плен, от твоего предательства десятки людей погибли, оставшись без боезапаса, без руководства. Если бы твои комроты и его заместитель не погибли, едва ли бы ты не побежал сдаваться – просто пристрелили бы. Ты же видел, как мы перед войной зажили. Колхозы окрепли. Стала поступать техника. Заводы заработали на полную мощность. Посмотрели, за последние пять лет как мы рванули вперед».
– Ладно, ладно, запел свою большевистскую песню. Не вы ли столько пересажали и расстреляли невинных людей.
– Нет, не мы. Это делали те, которые под гипнотизирующие фанфары, на общей волне прорвались к власти. Их целью было испоганить Советскую власть, озлобить людей. Во многом они преуспели. Время расставит все на свои места. Белые ли красные у власти – не это главное. Надо помнить, что Родина у нас одна – Советский Союз и мы обязаны по зову предков не допустить врага на нашу землю. А ты, Петр, думаешь, что делаешь?
– Думаю, думаю. Вас тут в лагере около тысячи. Считай, что я вам спас жизнь.
– Но половина тут подонки, предатели. На их совести сотни загубленных жизней. Дай им власть, как и тебе – будут миллионы жертв.
– Брательник, хватит, а то раскукарекался. На совесть давишь. Я ее еще в Первую мировую растерял, когда немец меня газами травил.
– По-моему, немец не изменился. Фашизм и раньше у него внутри сидел. А тут дали возможность выплеснуться. Немец тебя травил, а ты сейчас душегубам служишь.
– За твою жизнь, с настоящего времени, я в ответе перед братьями и отцом. Будете с дружком в канцелярии работать. Можешь идти в барак №7 комната №63. Там ваше рабочее место.
Прошло две недели. В лагере шла интенсивная работа. Создавались группы для засылки в тыл Союза.
В места дислокации югославских партизан готовили специалистов для особых отделов Русской освободительной армии. Федор и Олег хорошо владели информацией. Знали, что американские войска высадились в Италии, там активизировалось партизанско движение. В один из вечеров Олег возмутился: «Больше не могу тут находиться. Народы мира поднялись против фашизма, а я тут отсиживаюсь. Стыд жжет меня. Спать по ночам не могу. Уходим отсюда к итальянским партизанам».
Через два дня Олегу Твердохлебову справили командировочные документы, что он отправляется для инспекции русского батальона, который задействован против итальянских «маков».