Инвер по-другому посмотрел на свою сестру. «Да, она странная, но она на моей стороне. Одна из немногих».
– Спасибо, Гера.
– Пустяки. Куда наши облака делись?
– Ушли со стоянки. Вдвоем.
– Пойду спрошу, не хотят ли они есть, – сверкнула глазами волчица и ушла.
Инвер остался наедине с собаками. Он оглядел стоянку, и из каждого угла на него смотрела пара злых глаз, так и говоривших: не стоит вам приближаться. Волк вздохнул:
– Пока расположимся здесь. Поверьте, они привыкнут к вам со временем.
Вперед вышла Мирана:
– Если мы доставляем вам неудобства, мы можем уйти. Только дайте щенкам передохнуть. И мы уйдем.
Инвер не сразу понял, что произошло.
– Я… понимаю тебя, – сказал он с улыбкой.
– Сейчас нам обоим не рады здесь.
– Это так. Но уходить никуда не надо. Пока вожак Тагир, он не даст вас в обиду.
– А потом вожаком станешь ты?
Волк склонил голову. «Теперь ты просто обязан. Не только для удовлетворения своей гордыни. Но ради них».
– Я постараюсь.
– Мы верим в тебя, – Мирана чуть помедлила, а затем лизнула волка в лоб. Инвер услышал недовольный ропот, прокатившийся между волков. Мирана смутилась.
– Спасибо. Может, кто-то хочет пойти со мной на охоту?
Несколько псов вышли вперед.
– Не надо ли тебе отдохнуть перед испытаниями? – спросила Асса.
– О нет. Если я эти два часа буду просто сидеть, то сойду с ума. Уж лучше заняться делом. Если мне суждено предстать перед Луной – то я в любом состоянии пройду эти испытания.
«Мне кажется, или это в тебе говорит Гера?».
«Это говорю я, желая быть похожим на нее».
– Остальные – устраивайте себе удобные местечки. Мы вернемся с добычей.
Когда Инвер бежал в сопровождении собак за особо крупным оленем, ему подумалось, что он впервые испытывает удовольствие от охоты в группе. Еще до ухода из стаи он и другие волки часто охотились вместе, но Инвера никогда не брали в расчет. Он путался под ногами, не зная, как помочь команде и только мешал охоте, о чем ему постоянно говорили. Поэтому он привык охотиться в одиночестве. Но сегодня он почувствовал, что нужен. Собаки равнялись на него, исполняли приказы и позволяли вести свою игру с добычей. «Неужели я обрел чувство стаи с собаками?».
Через час охотники дотащили добычу до стоянки. Там уже начинали собираться зрители. Волк шкурой чувствовал их оценивающие взгляды. Он знал, что производил впечатление – чего скрывать, он действительно был довольно крупным волком, мышцы под его шкурой играли при каждом движении, а олень, которого они только что втащили на поляну, говорил о его ловкости и скорости.
«Им есть за что меня не любить».