У оборотней очень быстрая регенерация. Поэтому медлить никак нельзя, и, опустившись на колени рядом с лежанкой, я полностью погружаюсь в себя, стараясь всё сделать правильно и как можно более аккуратно. Прощупываю, изучая травмы. Вливаю в дрожащее тельце крупицы своей магии, немного усыпляя бедняжку, и осторожно вправляю на место сначала одно рёбрышко, а потом второе.
В какой-то момент дверь тихо открывается и нам подают котелок с тёплой водой, который принимает помогающая мне Тори. Обоняния касается острый терпкий запах тысячелистника, и подруга кладёт рядом с моей рукой пучок тёмно-зелёных посеченных пёрышек-листьев. Как раз вовремя.
Потому что я берусь проверять и промывать многочисленные рваные раны на боках и лапах. Разминаю кровоостанавливающую травку в сильно-пахнущую кашицу, так чтобы аж сок выступал, приправляю немного магией и прикладываю к уже промытым ранам. Тысячелистник и воспаление лишнее снимет. Тут главное убедиться, что в мышечных тканях не застряло ничего лишнего. Например щепок каких-то, шерсти, или… клыков. Потому что раны так и затянутся, а потом эта инородная гадость будет мучить ребёнка.
Чувствую спиной чей-то внимательный взгляд, но лишь дёргаю плечом отмахиваясь. Потом. Всё потом.
— Кажется, всё. Поможешь забинтовать? — устало интересуюсь у Тори. Я и так была почти пуста, а сейчас и вовсе силы на его лечение соскребаю буквально с донышка своего резерва. Просто не могу не помочь. Не могу не облегчить его боль.
— Да, конечно. Говори, что делать, — подруга с готовностью подступается с невесть откуда взявшимся рулоном бинта. Ещё парочку кладёт рядом.
— Нужно туго перебинтовать грудную клетку, чтобы зафиксировать рёбра на несколько часов. Ну и раны желательно тоже перемотать. Надеюсь, я всё правильно сделала, — на секунду прикрываю глаза, собираясь с силами, держась за край лежанки, чтобы не шататься.
— Уверена, так и есть, — сжимает мою ладонь, Тори. — Давай, закончим. Ты вся выложилась.
— Ничего. Ему нужнее.
Дальше мы уже справляемся в две пары рук.
— А он не обернётся? — помогая мне переложить волчонка на запасное чистое одеяло и убрать окровавленные тряпки, интересуется Тори.
— Не должен. В зверином обличье всё заживёт быстрее. Вот как затянутся раны, тогда и оборота стоит ждать. Думаю, не раньше завтрашнего утра.
Я пытаюсь подняться, но онемевшие от долгого стояния на коленях ноги отзываются тысячей колючих мурашек, и мне приходится устало сесть на пол, вытянув их, насколько возможно. Надо бы размять мышцы, чтобы восстановить кровообращение. Но я просто опускаю вымазанные в крови руки на колени, смотря перед собой. Приходя в себя.