- Я когда-то училась в школе искусств. Ну, и там было сквозное задание на весь год - каждый месяц иллюстрировать одно чувство. Вспомнила свои работы и решила потренироваться... Вот.
- Что за чувство?
Михаил смотрел на меня, не отводя глаз, держа блокнот раскрытым на ладони, словно собирался что-то читать с него. О моей сути?
И мне вдруг захотелось говорить.
- Я где-то слышала, что по-настоящему одиноки только дети и старики. Первые - потому что им многое хочется узнать, вторые - потому что им многое хочется рассказать. И обоих никто не слушает, а если слушает, то не предает значения их болтовне. Люди же среднего возраста делают одинокими себя сами, отворачиваясь от тех, кто готов их слушать и делиться с ними самым сокровенным. Как-то так, - я пожала плечами.
Нашла, о чем умничать. Мне захотелось шлепнуть себя по лбу. Мой собеседник обескуражено молчал, и я решила себя хоть капельку реабилитировать.
- Ничего серьезного, - отмахнулась от рисунка так, будто не любила это первый за пятнадцать лет набросок всей душой. - Рассуждения в пустоту.
- Выходит, это... - Михаил пальцем постучал по странице. - Одиночество? Я правильно тебя понял?
Я молчала. Ещё не хватало, чтобы он угадывал мои мысли.
- Вера?
- Да.
Михаил закрыл блокнот и протянул его мне.
- Я хочу "Одиночество" в цвете. На большом полотне, чтобы можно было повесить картину на стену.
- Я не планирую заниматься живописью, - поспешно забрав блокнот, ответила я. - На это нужно много времени. И соответствующий настрой.
- Сможешь закончить к Новому году? - он пропустил мое замечание мимо ушей.
- Я вряд ли успею. У меня много других дел.
Михаил нетерпеливо вздохнул.
- Я заплачу.
- Не надо мне платить. Мне платят за работу.
- Это тоже работа. Я хочу эту картину.
- Не знаю, - я запихнула блокнот между кофемашиной и банкой с солью. - Я не помню, как работать в цвете. И не хочу вспоминать.
Мне на глаза попался список салатов и закусок. Пора было заканчивать с пространными рассуждениями о моем "искусстве". Михаил считал иначе:
- Да не может такого быть, чтобы ты не любила рисовать. У тебя, черт возьми, талант! - он потянулся к блокноту. - Покажи рисунки Соне. Она поможет тебе сама или найдет преподавателя. Если он вообще нужен и...
Я резко схватила его за запястье.
- Не надо.
Михаил замер, не сводя глаз с моей руки. Вздохнул, порывисто и раздраженно, сквозь зубы.
- Понятно.
Мне стало стыдно. Он ведь хотел как лучше.
- Я давно не рисую. И не хочу к этому возвращаться. Прости.
- Да ничего, - он шагнул назад. - Это не мое дело...
А потом, когда я уже посчитала разговор оконченным, положил руку мне на плечо и чуть сжал. От этого дружеского похлопывания меня бросило в жар.