С разных концов зала стали доноситься удивлённые возгласы. Вскоре отовсюду слышался восторженный гомон.
На подносах творилось нечто неописуемое. Когда превращения завершились, в каждом блюде застыл город, с крошечными домами, реками, Кургал-Дагом и дворцом на одной из его вершин. А в лощине Харвиг разглядел белое дерево. Это было юллон соэмов. Пожалуй, единственное, чего не хватало для всей картины, так это погоста. Харвиг согласился, что он был бы лишним.
–Такую красоту рушить жалко! – прошептал мальчик и отделил ложкой вязкий кусок с мельницей Яльга.
–М-ммм… – промычал Харвиг от удовольствия.
Гвийон не стал мелочиться и ухватил клювом вершину горы с Анкирохом.
–Ах чтоб меня! – каркнул ворон на ухо Харвигу, проглотив дворец. – А я-то думал, что паштет из гусиных языков с трюфелями, которым меня угощали в Дивфеде при восхождении твоего отца на престол, было лучшим, что я пробовал в жизни!
Харвиг обернулся к Айфе:
– Это так здорово!
–Ты ещё не видел десерт. – улыбнулась высшая.
Довольно скоро Харвиг понял, что «Тахгар» сочетал в себе сразу несколько блюд. Луга, деревья и кусты были из овощей, кварталы йотунов, мокусов и арзынов – из мяса, а остальные из птицы. Сабур был из синего ягодного студня, а Аках – из прозрачного рыбного. В них плавали рыбки-икринки. И каждый домик, дерево или куст имели свой, собственный вкус.
Когда с первым блюдом было покончено, подали сладкое. На кувшинах было написано «Анкирох». К ним были принесены маленькие, но глубокие золотые тарелки. Харвиг, предвкушая новые чудеса, полил пахлу у себя и Гвийона.
Что же тут началось! Пахла забурлила, вздыбилась и бешено закружилась. Когда всё закончилось, пред каждым предстал дворец.
–В Граттахе, – всунув клюв в самое ухо Харвигу, проквохтал ворон, – за подобные штуки бросили бы в подземелье.
–За что?! – удивился Харвиг.
–За колдовство!
–И это говоришь мне ты, кто всю жизнь провёл с Ваалом?!
–Нет, я-то способен отличить божий дар от яичницы… – смутился Гвийон. -Пр-росто в Аддриле другие взгляды. Однажды по приказу верховного дова едва не отправили в темницу самого Ваала.
Харвиг недоверчиво вытаращил глаза.
–Как это?! Что за дов такой?
–Уснех Второй, проповедник храма… Ваал давным-давно устранился от управления Граттахом. Он предпочитал жить в городе под видом торговца, мастера игрушек, либо лекаря. Вот слухи о его целительстве и достигли дова. К дому гьёра Кернуна, как он себя тогда называл, отправился десяток клинков. Пришлось нам тогда бежать в земли.
–Поразительная история! – заметила Айфе.
–Да уж, – согласились с ней Рунольв и Энривег.