Харвиг решил не ждать, когда посланник богини заметит его с небес, и поспешил укрыться на мельнице…
До этого он видел божье создание дважды. Первый раз, когда только появился в Городище, на вершине горы. О той поре он мало что помнил. Вроде бы, сидел Гамаюн на камне, а потом с ярким всполохом сгинул… А было оно или нет – кто ж теперь скажет.
Другой раз случился совсем недавно. Взял отец Харвига с собой в Голодырь. То был посёлок изгоев, – лихих людей, когда-то крепко преступивших закон. Время от времени им отправляли обоз с мукой, чтобы злодеи не перемёрли от голода.
Пока отец управлял разгрузкой, Харвиг спустился к Пучай-ручью. Стылые воды мирно струились по мелкому каменистому дну, и ныне, в осеннюю пору, было неясно, за что получил ручей своё имя. Другое дело – весной, когда, набравши с холмов талых вод, он поднимался в берегах и с рёвом мчал к старшему брату Бугу.
Харвиг остановился у берега, в тени старого дуба. Его взгляд силился проникнуть под серебристую гладь. В отражении вдруг разглядел он позади себя на кургузой ветви большую синюю птицу. Их взоры встретились… Послышался зов отца, отрок стремительно обернулся и зажмурился от яркого света. Как проморгался, посланника уж и след простыл…
Из-за ненастья дорога в роще раскисла. Люди не хотели мочить зерно, и работа на мельнице встала. Харвиг маялся от безделья. Была бы хоть погода хорошая, уж он бы нашёл, чем заняться. Но жизнь так устроена, что, когда небо ясное, – работы невпроворот.
Гудейка последние дни хандрил. Он старался всё время быть рядом. Даже днём, когда домовые обычно прячутся в потаённых местах, просто зарывался в кучу соломы.
– Скажи, – спросил как-то Харвиг, – куда вы деваетесь? Как исчезаете?
– По краешку ходим.
– О чём это ты?
– То же, что здесь… Только людей там нет.
– Одни домовые?
– Отчего? Шмелики, мышки. Вороны с совушками кой-раз залетают.
– А мне туда можно?
Гудейка помотал головой.
– Не… Людям туда никак.
Так Харвиг и не понял тогда, что это за неведомый «край».
Он глянул в оконце. На лужайке у мельницы одиноко мокла коза. С Пенкой тоже творилось что-то неладное. Третий день как она перестала жевать траву, а вслед за тем и доиться. В последний раз она вышибла кадушку из его рук…
Время перевалило за полдень, а Вакейки с обедом всё не было. И придёт ли?
Харвиг решил не дожидаться милости мельника и отправился на рыбалку.
Он вышел к реке. Дождь пузырил стылую воду. В ней отражалось серое небо. Отрок размотал удочку, наживил червяка. Забросил его подальше, к плотине.
Не успел поплавок успокоиться, как вдруг – скрылся с глаз! Харвиг подсёк и выволок здоровенного окуня. Очень скоро в траве у ног прыгали больше десятка полосатых рыбин. Потом дождь утих и клёв как обрезало. Мальчик развёл костёр.