Звали домовика Гудеем. Это оттого, пояснил новый знакомец, что очень ловко у него получалось в печную трубу гудеть.
– Где ж тут труба? – удивился отрок.
– Не, не тут. У Еропа. Он меня и прозвал.
Харвиг догадался, что речь о первом мельнике. Гудей кивнул. Но Ероп появился намного позже. А до того, когда Гудей был совсем стареньким, он жил там один.
Это тоже было понятно. Все знали, что домовые рождаются старичками. С возрастом они молодеют. По словам Гудея выходило, что ему почти триста лет.
– Ты говоришь, что жил в доме… – заметил Харвиг. – Почему же ты оказался здесь?
– Пришлось… – тяжко вздохнул Гудей.
Оказалось, когда Ноздреча с женой и сыном вселились в дом мельника, он поначалу даже обрадовался. Гудей не любил жить один. Первое время он помогал новосёлам. Однако скоро убедился, что мира в их семье нет. Вдобавок Лебёда развела в избе грязь, и этого Гудей не стерпел.
Как-то ночью он вымазал её волосы дёгтем. Мельничиха, встав поутру, сперва кинулась на Ноздречу. Но позже, разобравшись и приложив золу к исцарапанному лицу мужа, она смекнула, чьих рук это дело.
Лебёда потребовала извести домового. Мельник противился: по соседству с проклятой мельницей домовик был нелишним.
– Так тут и вправду водится нечисть? – прервал рассказ Харвиг.
– Не, воха-елоха… Нету тут никого.
– А мельники, что утопли, песок молоть не приходят?
Гудей озадаченно поморгал глазами:
– Авось-небось, нет. – А на кой?
Харвиг смущённо пожал плечами.
– Не знаю… Рассказывай дальше.
Чур продолжал. Ежедневные споры Ножика и жены обычно кончались руганью. Иногда они дрались. В конце концов мельник сдался, взял связку железных прутьев, раскалил в печи и процарапал изнутри стены жилища. Так Гудей был изгнан из своего дома.
Они помолчали.
– А Ножик знает, что ты живёшь здесь? – спросил Харвиг.
– Не… Он думает, что тут водовик.
– Водяной?! Ты же говорил, что тут никого нет!
– Нету… То Ноздреча так мнит.
– Ах он гад! – покачал головой Харвиг. – Выходит, он меня извести решил.
– Ты не бойся, воха-елоха… – успокоил его Гудей. – Тут тихо.
– Угу. А кур зачем выпускал?
– То так… – поболтал ножками домовой. – Пошалить.