— Есть кто-нибудь? — крикнул он, подойдя к палатке, которую помогал устанавливать два с половиной года назад.
— Заходи! — громко ответили из палатки, грязной и потрёпанной, как практически всё вокруг. Брезент был надорван в нескольких местах, лоскуты материи болтались, а крыша была усеяна пробоинами — результат беспокоящего огня из стрелкового оружия, которому она постоянно подвергалась на протяжении нескольких лет.
Подойдя к двери, Карлос приподнял рваную сетку на двери, подивившись тому, что никто до сих пор не удосужился приткнуть её на место. Некрашеная деревянная рама за несколько лет изрядно потемнела. От скреплявших её ржавых гвоздей тянулись чёрные подтёки. Карлос вспомнил, как они с Бэрком вбивали их в раму осенью 1966 года.
Отворив дверь, заскрипевшую на ржавых петлях, Карлос вошёл в палатку. Там было грязно, стоял запах плесени, немытого тела и кислого пива. У стен и на полу в беспорядке валялись вещи. Из коробок и мусорных вёдер торчали пустые пивные банки, окурки и обёртки от сухих пайков.
— Где взводный сержант? — спросил Хэткок, остановившись в дверном проёме.
— Тут я. Чего надо? — ответил сержант с койки из глубины палатки. Он отхлебнул пива из банки и от души рыгнул. Одет он был в грязную зелёную футболку и обрезанные выше колена брюки. Тропические ботинки валялись на грязном полу среди банок и эротических журналов.
— Я прибыл тебе на замену.
Сержант приподнялся на локте.
— Добро пожаловать на войну.
— Я вижу, вы только что из буша, да? — спросил Хэткок.
— Не-а, — ответил сержант, глотнув ещё пивка. — Тут никто не знает, что делать со снайперами. Мы только сортиры чистим, в столовке дежурим, в караулы ходим.
— Где все твои снайперы?
— Ходят где-то.
— Где именно?
— Не знаю, — ответил сержант, разворачивая «Плейбой».
— Сколько человек во взводе? — спросил Хэткок. Он почувствовал, как от злости у него напряглись мускулы на шее. — Это ты обязан знать!
— Человек двадцать, по-моему.
— А винтовок сколько?
Сержант помотал лохматой головой. «А чёрт его знает. Придут — у них и спросишь».
— А прицелов? Наблюдательных приборов? Ты что, совсем ничего не знаешь?
— Ага, — раздражённо ответил сержант, глядя на Хэткока. — Достал уже, лезешь со всякой хернёй. Ты вообще откуда такой взялся? Живём мы тут нормально. Нас никто не трогает, и мы никого. Службу тащим потихоньку, срок выходит — в Мир летим, и главное — живыми.
— А ведь я тебя вспомнил, — сказал Хэткок. — Ты в 67-м тут был. Я сам тебя учил.
— Верно. У меня двадцать один подтверждённый, куда больше?
— За два года ты убил двадцать одного. А у меня за полгода восемьдесят подтверждённых. За два года у тебя их должно быть за сотню. Ты, наверное, как стал взводным сержантом, так и забил на всё. Хорошо устроился — залез в нору, пиво пьёшь, деньги получаешь, и налоги платить не надо. В общем, вали отсюда. Найдёшь ганни Соммерса — скажи, что я тебя из взвода выгнал на хер. А он тебе на пару недель занятие подыщет.