Тем временем за «ожившим» Александром возникло какое-то движение. Кто-то был за его спиной – похоже, будто несколько человек стояли сзади, переминаясь с ноги на ногу. Чьи-то головы покачивались за его плечами, однако лиц было не разглядеть. Видно было только, что кожа на них сплошь красная и влажная, будто измазанная свежей кровью. И еще послышался негромкий звук – странный, похожий то ли на глухое утробное рычание, то ли на страдальческий стон. В следующий миг единый стон разделился на несколько голосов и зазвучал громче. Казалось, и голов за стоящим в дверях Александром прибавилось, будто там собралась целая толпа, издающая угрожающе-требовательный гомон.
«Живой» Александр разглядывал лежащее на полу собственное тело. Выражение недоумения застыло на его лице. Он будто не замечал Льва, полностью поглощенный невероятным зрелищем. Брови его сошлись к переносице, рот растянулся в дикой гримасе, в глазах плескался ужас. Александр издал утробный стон, слившийся с хором воющих голосов за спиной, затем обернулся к стоящим и закричал. Толпа неизвестных окровавленных людей набросилась на него подобно стае голодных волков, повалила на пол, заметалась над ним алым клубком, будто пытаясь разорвать на части. В воздухе мелькало множество багровых рук, и Льву показалось, что вместо ногтей на пальцах жутких существ сверкают металлические лезвия хирургических скальпелей. Жалобный вопль Александра потонул в хищном рычании навалившейся сверху толпы.
Лев смотрел на разворачивающуюся перед ним кровавую сцену, не шевелясь, словно в каком-то гипнотическом оцепенении. Звериный вой оглушал, раздаваясь прямо внутри его головы, нарастая одновременно со страхом потерять контроль над собственным рассудком. Вдруг ему показалось, что куча липких, издающих чавкающие звуки тел постепенно уменьшается, как если бы жертва постепенно пожирала напавших на нее монстров. Их и в самом деле, становилось все меньше, и вскоре из-под кишащей кучи показались ноги Александра. Лев увидел, как существа, скачущие на теле поверженного мужчины, вонзают в него когти-скальпели и зубы-иглы, но не пожирают жертву, а сливаются с ней, исчезая внутри тела, которое, напротив, разбухает и растет. И меняется. Руки Александра стали походить на пучки ножей, связанных между собой за рукояти, одежда полопалась и рассыпалась в лохмотья, обнажив потрескавшуюся кожу, разъехавшуюся и сползающую с конечностей целыми лоскутами. И вот исчезло последнее существо. Остался лишь Александр, но узнать его теперь было невозможно. Вместо него на полу лежало гигантское бескожее чудовище, скаля саблевидные зубы и стуча по кафельной плитке ножами-пальцами. Оно, казалось, еще продолжало борьбу по инерции, но вдруг осознало, что нападавших больше нет, и заворочалось, начиная подниматься. Дверной проем оказался тесен для его раздавшихся плеч, и обезображенный Александр ввалился внутрь лаборатории, едва не рухнув прямо на Льва, чудом успевшего отскочить к противоположной стене.