Вера прерывисто вздохнула, явно сдержав недовольное высказывание: наверное, не хотела расстраивать Льва, ведь это был его выбор. Жена всегда была очень тактична со всеми. Вдруг ее внимание привлекло большое черное пианино, стоявшее в глубине холла справа от лестницы. Вера отпустила ручку чемоданчика, который катила за собой, и поспешила к инструменту под звучные скрипы паркета. Откинув крышку, она прошлась по клавишам одной рукой, и пианино выдало приятную мелодию, слегка ущербную из-за западающих клавиш, но глубокого качественного тембра, говорившего о том, что инструмент в свое время был очень даже хорош. Наверное, на нем давно никто здесь не играл, и неожиданные звуки привлекли внимание обитателей: тотчас откуда ни возьмись за стойкой администратора возникла пожилая женщина слегка помятого вида – возможно, она дремала, устроившись где-то под ней, и не услышала шагов вошедших. Теперь же, внезапно разбуженная музыкой, она суетливо загремела ключами и неуклюже выбралась из своего укрытия в холл, приветствуя гостей. Одновременно с ней из бокового коридора вышел мужчина в форме охранника и окинул всех пристальным взглядом, но, наверное, убедившись в отсутствии опасности, буркнул что-то невнятное и тут же исчез.
Женщина-администратор проводила их в номер, расположенный на втором этаже – просторный, с высотой потолков (Лев прикинул «на глаз») никак не меньше четырех метров, с огромной лоджией, за окнами которой призывно сверкала морская синева, выглядывая в просветах между пальмами. Залитая ярким солнечным светом большая комната сгладила давящее чувство, оставшееся после сумрачного холла. И пахло здесь гораздо лучше – морем, кипарисами и счастьем. Вера метнулась к окнам, загремела старыми железными шпингалетами, раскрыла створки на всю ширину, сдвигая цветастые легкие шторы, и, обернувшись к нему с сияющим лицом, завопила так, будто нашла клад:
– Смотри! Здесь граната!
Лев непонимающе моргнул, соображая, что она имеет в виду, а Вера уже высунулась по пояс в окно и тянулась куда-то обеими руками, опасно балансируя на одной ноге, а вторую пыталась забросить на подоконник. Еще секунда, и жена рухнула бы вниз, а, учитывая высоту потолков, шансов остаться в живых у нее было совсем не много. Лев сорвался с места и вовремя втянул ее обратно, испуганно крича: «Куда?! С ума сошла?!» Вера повернулась, смеясь, показала зажатый в руке красно-коричневый плод и снова воскликнула: «Граната!» Только теперь до Льва дошло: этот рискованный маневр был предпринят женой, чтобы сорвать с растущего за окном дерева гранат! Она почему-то всегда произносила название этого плода именно в женском роде, прекрасно зная, что это неправильно. Лев рассердился на нее тогда: «Что ты творишь?! Как ребенок! Хорошо хоть, не упала! А если кто-то увидел, как ты покушаешься на собственность санатория? Позорище! Неужели нельзя на рынке было купить?!» Она весело возразила: «Как ты не понимаешь: на рынке – это же совсем не то!»