Выражение счастливой беззаботности на лице Раи сменилось разочарованием, она воскликнула обиженно: «Как? А почему она мне не позвонила? А можно, я ей сама сейчас позвоню?» Лев не растерялся и продолжил невозмутимо врать: «Она, и правда, очень спешила. А там, где она сейчас находится, нет связи. Я только что ее набирал. Давай завтра попробуем?»
Завтра они, разумеется, не дозвонились – телефон Веры оказался выключен. «Может, разрядился? Бывает. Мама у нас такая рассеянная». – Лев подмигнул Раюшке и улыбнулся, пытаясь всем видом показать, что ничего страшного не произошло, и тут же отвлек ее предложением пойти записываться в балетную школу. Глаза Раи радостно вспыхнули. «Правда?» – недоверчиво выдохнула дочь, заглядывая ему в лицо.
В тот день она была невероятно счастлива. В школу ее взяли, да еще сообщили, что у нее хорошие природные данные, а потом они поехали в специальный магазин и купили все необходимое: черное спортивное «боди», пышную невесомую «пачку» и железобетонные тупоносые пуанты, обтянутые атласом. От всех этих вещей Раюшка пришла в неописуемый восторг. Дома она то и дело примеряла что-нибудь из обновок, скакала по квартире, задирая ноги выше головы, и выкрикивала только что выдуманную считалочку: «Раз, два, три, на меня посмотри! Два, три, четыре, мой танец – лучший в мире! Три, четыре, пять, я люблю танцевать! Три, два, один, я лучшая из балерин!» Тогда Лев и назвал ее впервые Раюшкой-попрыгушкой, а она его – Лекой-лежебокой. Она весело смеялась весь вечер, а перед сном у нее случилась истерика. «Позвони маме! Позвони! Позвони!» – пронзительно кричала она, не слушая его возражений об отсутствии связи. Уснула Рая далеко за полночь, обессилев от рыданий. Утром Лев снова соврал дочери, придумав, что звонила мама, говорила, что у нее все в порядке, только ей туда позвонить нельзя, потому что связь очень плохая, и, чтобы поговорить, маме приходится забираться на крышу гостиницы, в которой она остановилась, а это очень высоко, и она боится. «Ты врешь!» – заорала дочь и со злостью так сильно толкнула его в плечо, что Лев едва не свалился на пол с края ее кровати. Все-таки Рая была уже не такая маленькая, чтобы верить в подобную чушь. Но Лев упорно стоял на своем: мама в командировке, и там почти нет связи, а еще там другой часовой пояс, поэтому мама звонит только ночью, когда Рая спит. Постепенно дочь привыкла к этой лжи и перестала требовать позвонить, но принялась терзать Льва вопросом: «Когда она приедет?» Он врал, называя наугад какое-нибудь число, но время шло, наступала обещанная дата, и приходилось врать снова – якобы, что мама должна была выехать, но ей неожиданно продлили командировку из-за чрезвычайных обстоятельств на работе. Поначалу Рая возмущенно требовала, чтобы они немедленно поехали к маминому начальнику и заставили его отменить командировку, затем красным фломастером обводила на календаре новую дату, названную Львом, и ждала дальше. Он чувствовал щемящую боль в сердце каждый раз, когда видел, как дочь тщательно, крест-накрест, перечеркивает очередной прошедший день и считает, сколько еще осталось.