– Откуда ты взялся? – спросил Лев потрясенно.
– Я прячусь, – едва слышно произнес мальчуган и снова повторил: – Не шуми!
– От кого прячешься? – Лев с любопытством разглядывал парнишку, пытаясь понять, кого тот ему напоминает, хотя и был уверен, что видит его впервые.
– Здесь абауаю! – Мальчик произнёс странное слово, похожее на колдовское заклинание.
– Что такое абуаю? – уточнил Лев.
– Абауаю! – поправил его тот, выговаривая по слогам. – Аба-у-аю. Только тихо! Если услышит нас, нам не уйти.
– Кто услышит? – Лев удивленно огляделся. В просветах между ветвей магнолии была видна часть парка, выглядевшего совершенно безлюдным.
– Чудовище! – пояснил мальчуган. – Оно огромное и кровожадное, и у него железные когти, а из груди торчит лезвие топора, которым оно разрезает тех, кого поймает, одним махом – вот так! – Мальчик прижал к груди обе ладошки и выпучил глаза, полные ужаса. – Абауаю знает всех по имени, потому что злые духи помогают ему. И если оно позовет, то уйти уже не выйдет. Главное – чтобы чудище не увидело нас.
– Ладно, понял. – Лев кивнул, подыгрывая. – Тебя как зовут-то?
– Энвер.
Ответ резанул слух, и тотчас из памяти вынырнуло грустное лицо Хиблы, шепчущей: «Энвер – мой сын». Так вот почему лицо мальчика показалось таким знакомым! Он был похож на свою мать, как две капли воды: такое же угловатое маленькое личико, нос с большой горбинкой и огромные темно-карие глаза на пол-лица. Но Лев помнил, что Хибла рассказывала о десяти годах поиска и говорила, что теперь ее Энверу должно быть двадцать лет. Мальчик, сидящий рядом, едва тянул на десятилетнего. Как это возможно? Или, все-таки, это другой мальчик?
– А откуда ты? Из санатория? – спросил Лев.
– Я сбежал, – прошипел Энвер и прижал палец к губам. Взгляд его устремился куда-то за спину Льва, заставив того непроизвольно оглянуться.
Вначале Лев моргнул, решив, что у него что-то случилось со зрением – возможно, из-за сучка, попавшего в глаз. Но картина перед ним осталась прежней, хотя то, что было на ней, просто не могло существовать в реальности. Лев моргнул еще несколько раз, но огромное гориллоподобное существо, стоящее у соседнего дерева на четвереньках, никуда не исчезало. Существо выглядело бы, как человек, страдающий нездоровым гигантизмом – ростом не меньше двух с половиной метров, с массивными конечностями и непропорционально мелкой головой, если бы не короткая густая шерсть, или щетина, покрывающая все его тело. Смотрело оно в противоположную сторону, поэтому лица (или морды – в зависимости от того, кем являлось это жуткое существо) Лев рассмотреть не мог. Желая получить ответы на разрывающие мозг вопросы, Лев обернулся к новому знакомому, но того как не бывало: взгляд встретил пустоту. Поблизости ни одна ветка не покачивалась, и невозможно было представить, каким образом мальчишке удалось уйти, совершенно ничего не задев. Ветви магнолии куполом окружали их, и листва росла достаточно плотно. Инстинкт самосохранения заставил Льва вновь обернуться к чудовищу, и тут уж он совершенно опешил: существо тоже исчезло, причем было ясно, что уйти незамеченным оно просто не успело бы! Напрашивался неутешительный вывод о галлюцинациях. Лев решил, что непрерывный стресс, отсутствие сна и скудная еда сыграли с его разумом очередную злую шутку. Он потряс головой, будто это могло привести в порядок его мозги, выбрался из-под ветвей, захватив рюкзак, и обошел вокруг дерева. Ни мальчиков, ни чудовищ при этом не обнаружилось. Лев перевел взгляд на крыльцо санаторного корпуса, залитого ярким солнечным светом: до него было рукой подать. Думать об отдыхе в нескольких десятках шагов от дочери, с которой каждую секунду могло случиться что-то ужасное, показалось Льву кощунством. Собрав жалкие остатки сил, он направился к зданию, чувствуя, как каждый нерв в его теле натягивается струной. Скоро все станет ясно. Секреты вот-вот откроются. Всего несколько шагов…