– У меня нет жены, у меня нет детей. Но это ничего не меняет. Ты вернёшься в Руан, Настя, и начнёшь нормальную жизнь. Ты обязательно встретишь свою любовь и забудешь меня. Ты…
Мои губы дрожали.
– Просто объясни, почему? Почему ты отталкиваешь меня?
Тулинов зарычал, стянул с головы платок, а я зажала рот руками.
Несколько дней назад, болтаясь над пропастью, я плохо соображала, что творилось вокруг. Я уже видела лицо Игната, но почему-то решила, что мои кошмары вернулись в тот миг, когда я впадала в беспамятство. А теперь, теперь в неярком свете луны, я смогла рассмотреть страшные шрамы, покрывавшие всю левую сторону от подбородка до виска.
– Видишь? Тебе противно. Я не хотел, чтобы ты видела меня уродом. Я хотел, чтобы ты запомнила меня таким, каким я был в нашу первую встречу, там, в аэропорту Орли.
Я осторожно провела пальцами по чёрной, сморщенной от ожогов коже.
– Болит?
Игнат перехватил мою руку и положил себе на грудь.
– Вот тут болит, так же, как и у тебя.
Поднявшись на цыпочки, я нежно поцеловала изуродованную щёку.
– Какой же ты глупый! Всё это не имеет никакого значения. Я люблю тебя, люблю то, что у тебя внутри. И всегда буду любить!
В тот же самый миг Игнат подхватил меня на руки и закружил по комнате. Нереальное и такое долгожданное счастье заполнило целиком Настю Максимову. Оно клокотало внутри, стучало в висках, исцеляло душу. Я готова была поделиться им со всем миром, раздать по крупицам и получить новую порцию. Не знаю, как мы оказались на кровати. Раздевая друг друга дрожавшими руками, мы что-то обещали, что-то шептали, прерываясь лишь на лёгкие поцелуи.
– Настя! Я не уверен… ― Игнат попытался отстраниться.
Я лишь плотнее прижалась к мужчине, и наши губы встретились.
– Тсс! Больше ни слова! Ничего не хочу слушать, ничего не хочу знать. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты меня просто любил!
Я провела языком по удивительным мягким губам возлюбленного и почувствовала, как моё тело затрепетало. Это было такое странное, но такое приятное чувство, чувство, которое заставляло забыть обо всём. Я не думала о прошлом и не тревожилась о будущем. В этот миг в этом мире существовало только два человека. А всё остальное отступило, растворилось, потеряло всякий смысл. Звуки ночи пропали, и только стук наших сердец, бившихся в унисон, разносился по дому гулким эхом.
Руки Игната находились везде: спускались по моей спине, массировали ягодицы, обводили ореолы сосков, ласкали живот. В первый раз в жизни я почувствовала такое возбуждение, что была готова разрыдаться. Я наслаждалась каждым моментом, каждой секундой, желая продлить эту близость и одновременно моля об освобождении.