- Чем ты там прониклась? - поинтересовалась Катя.
- Ну, вот этим всем. Готовка, у плиты прям заправски так всё делается.
- Ты умудряешься спалить яичницу дотла за две минуты, Селивёрстова.
- Ой, Кать, отстань. Дай мне насладиться проснувшимся желанием готовить.
Я слушала подруг и улыбалась. Сейчас, когда я действительно поверила в то, что являюсь участницей самого крутого кулинарного шоу, и когда больше не было ощущения, что всё происходит со мной не взаправду, градус переживаний снизился, и ко второму этапу я подходила с более уверенным настроем.
- Ладно вам, девочки, ещё успеете побывать на шоу. В конце, если мы с Орловским конечно, до него дойдём, на главную кухню обычно приглашаются друзья и родственники финалистов.
- Всё, Чернова, теперь ты просто обязана выиграть этот чёртов конкурс!
- Да я бы с удовольствием. Только вряд ли.
- Что за непорядок в танковых войсках? Кто, по-твоему, это может сделать вместо? Цапля эта?
- Ты ещё не видела серию с ней. Она там порвала зал трижды.
- Лучше бы она чего другое себе порвала трижды.
Я улыбнулась, когда Маринка сделалась мрачнее тучи. Мне тоже очень хотелось не только дойти до финала, но и стать победительницей этого сезона. Но я здраво оценивала свои шансы. Впрочем, упорствовать в желании достигнуть своих целей это мне не помешает. Очень даже наоборот.
- Ты меня избегаешь, - вот так, без приветствий, сходу в лоб говорит Орловский, когда мы с ним встречаемся перед вторым этапом в крохотном павильоне, где будем ждать начала соревнования.
- С чего ты взял? - мгновенно откликаюсь я, чувствуя, что мне в лицо бросается кровь. Даже представляю, как выгляжу со стороны - перезревший помидор, старательно делающий «покер-фейс».
- А мне и брать ничего ниоткуда не надо. Достаточно того, что ты не пришла смотреть с нами выпуск.
- Куда? К тебе с Милкой под бочок?
- Пухляш…
- Что? Нет, ну правда, ты как это видишь?
- Наверное, это звучит эгоистично. Но я бы хотел, чтобы ты была рядом в этот момент.
- А я устроила просмотр с подругами. Мы прекрасно провели время.
- Я рад.
- И я рада, что ты рад.
Мы некоторое время молчим. Я пытаюсь переварить то, что сказал мне Орловский. Он действительно эгоист. Хочет всего и сразу - и чтобы цапля рядом, и я крутилась подле них как собачка, ожидающая ласки. Только так не бывает. И если он не думает о моих чувствах, я буду полной дурой, если стану их игнорировать тоже.
- Это из-за того поцелуя? - наконец нарушает он молчание.
- Он ничего же не значил.
Даже не знаю, чего в моих словах больше - утверждения или вопроса. Наверное, второго, потому что мне хочется услышать, что это не так. Что для Орловского наш общий порыв хоть сколько-нибудь важен.