- "Волга"! Цель - ориентир восемь!
- Цель - ориентир восемь, - повторил далекий штабной радист.
- Да-а, - удостоверил верность приема команды Алхимов, - пять снарядов!
- Пять снарядов...
- Да-а! Беглый!
- Беглый... - голос радиста звучал как из другого мира, куда Алхимову даже теоретически уже не было возврата.
- Да. Натянуть шнуры!
Теперь выждать, не торопиться. И не опоздать. Не дай бог - опоздать! Иначе опять все сначала.
- Натянуть шнуры, "Волга"!
- Готово...
Танки все ближе, ближе. Еще немного, в самое "яблочко" чтоб!
Алхимов быстро оглянулся, словно мог увидеть отсюда своих солдат у пушек. Командиры орудий вскинули над головой невидимые клинки. Рубанут наотмашь: "Огонь". Наводчики дернут уже натянутые боевые шнуры: "Выстрел!". Дульные тормоза с жаберными щелями полыхнут багровой вспышкой, мгновенно отскочат назад массивные стволы. Замковые откроют затворы, дымные гильзы, звеня и приплясывая, отлетят к станинам. А стопятидесятидвухмиллиметровые гранаты уйдут в зенит и низвергнутся с неба на цель, ориентир восемь.
- Огонь!
И съежился, вжался в рыхлый грунт. Отбегать уже было некуда. Вокруг танки.
Ударная волна толкнула в круглый парус выворотка и сдвинула ель, словно пытаясь поднять ее на ногу. Алхимова накрыло толстым защитным слоем земли и корней.
Пять залпов, пять раз по двенадцать осколочно-фугасных гранат, два с половиной центнера тротила и стали рухнули на пятачок земли. Алхимова будто раскачивали за руки и за ноги и били головой в медный колокол. Мутилось сознание, в груди колыхалась тошнота, сумасшедший грохот и звон колошматили в барабанные перепонки. И плотная тяжесть сверху, от которой нечем было дышать. Задыхаясь, давясь дурнотой, Алхимов с трудом выдрался из-под завала. Он жадно глотнул прогорклый дым, закашлялся до спазм в животе, а отойдя немного, протерев запорошенное лицо и глаза, заплакал от обиды и злости.
Тринадцать танков, воссоединившись за поваленной елью в боевой ромб, ревели, лязгали, стреляли уже позади, за его спиной. Но бронетранспортеры отстали. Огонь дивизиона оторвал пехоту, оторвал! Две машины валялись вверх днищем, из третьей выворачивался, ввинчиваясь в мутное небо, черный смерч. Уцелевшие автоматчики, что еще несколько минут назад строчили из своих "шмайсеров", драпали к лесу. Остальные, не потерявшие хода машины откатывались назад. Нет, дивизион не впустую выпалил шестьдесят снарядов. С танками, отрезанными от пехоты, легче совладать, легче...
Над полем висело бурое облако. Алхимов перебежками двигался к последнему рубежу. На пути танков лежал овраг, естественное, заготовленное природой противотанковое препятствие. Они остановятся, задержатся. По движущимся танкам попасть непрямой наводкой - редкостная удача. А бить надо наверняка. Там, у оврага он доконает их, ненавистные до черных кругов в глазах фашистские танки!