– Пей. Это антигистаминный препарат. Он уменьшит зуд. Честно.
Я высыпала на ладонь три таблетки и моментально проглотила.
– Правда он обладает снотворным эффектом. И пить нужно одну в сутки.
Последние слова горе-аспиранта мозг переварил с трудом. Сам Тимофей медленно растворялся в воздухе, а голос его доносился, словно из туннеля. Зуд стих моментально, веки отяжелели и, несмотря на все мои усилия, не желали подниматься. Я отдалась на волю судьбы и провалилась в глубокий сон.
Сколько я проспала? Первое, что удалось различить, вернувшись из царства Морфея, была тусклая лампочка, сиротливо болтавшаяся у потолка. Палатка, в которой я очнулась, оказалась гораздо просторнее той, что отвели мне. Выбравшись из-под пледа, я осмотрелась. Две сумки с вещами, фляжка с водой на импровизированном столике и записка. Голова кружилась, ноги подрагивали, а моё любопытство вело незримую борьбу с жаждой. В конце концов жажда победила. Влив в себя всё содержимое фляги, я обтёрла лицо и взяла в руки листок, вырванный из блокнота.
«Дарья!
Веди себя прилично. Жди нас. Никуда не суй свой любопытный нос!»
Ни подписи, ни даты. Впрочем, я итак знала, кто наваял сей шедевр. Значит, любопытный нос? Я немного обиделась. Интересно, куда я его совала? Всё, что произошло со мной за последнее время ― произошло совершенно не по моей вине. Но из записки я поняла главное. Шеф с аспирантом уехали на встречу с профессором Зигмундом Лесли без меня и ещё не вернулись. Обидно. Я даже стала подозревать, что Тим специально подсунул мне снотворное.
Выйдя из палатки Вадима, сделала глубокий вдох и посчитала до десяти. Легче не стало. Вот возьму и начну собственное расследование. Раскопаю что-нибудь важное и никому ничего не расскажу. А что? Чем Дарья Синицына глупее двух упёртых археологов?
Размышляя над тем, с чего начать, я всё дальше удалялась от лагеря. Взобравшись на очередной бархан, огляделась. И тут моё сердце пропустило удар. В дух сотнях метров от меня одиноко стоял покосившийся домишка, который мы с Вадиком имели честь посетить совсем недавно. Но самое интересное заключалось в том, что в окне промелькнул луч света, словно кто-то шарил по комнате электрическим фонариком. Испугавшись, что меня заметят, я упала лицом в песок, ощутив на зубах вкус пустыни. Перекатившись левее за чахлый куст, почувствовала себя более защищённой. Эх, была бы ящеркой, закопалась бы и спокойно наблюдала за входной дверью. Я взглянула на небо. Яркая луна освещала окрестности. Ни одного облачка, ни одной тучки! Перекатившись ещё на пару метров, я поползла по пластунски. Песок значительно замедлял передвижение. Я так старалась, что даже вспотела, но упорно продвигалась в сторону дома. Преодолев последние метры на четвереньках, осторожно поднялась и заглянула в окно. Темнота. Неужели луч свет мне просто привиделся? Ради чего я проделала весь этот путь на животе? Смахнув песок с майки, вздыхая и проклиная свой любопытный нос, я уже собиралась вернуться в лагерь, как дверь открылась, и на улице появились два тёмных силуэта. Пришлось вжаться в стену и затаиться. Сердце стучало громко, но где-то в пятках, по спине текла тонкая струйка холодного липкого пота. Я понимала, что стою в паре метров от тех, кто, возможно, решил использовать моё тело и душу в странной таинственной игре добра и зла. И, чем яснее осознавался сей факт, тем меньше мне хотелось тут находиться. Я уже сто раз успела пожалеть о столь необдуманной вылазке. Но ретироваться незамеченной не получилось бы даже при самом большом желании. Оставалось одно: стоять, распластавшись на стенке, краем глаза наблюдая за действиями неизвестных.