У Мирны от стыда защипало лицо, но сердце при этом колотилось бешено быстро, как у испуганного зверька.
- Я не… Я не услышала, простите… Я… - почему-то она начала оправдываться.
Энни очень быстро переменилась в лице. В ее выражении теперь странным образом сочетались решительность и материнская нежность.
- Не волнуйтесь так, миледи! Я совсем не хотела вас пугать, - сказала она строго, но тут же приблизилась и мягко прибавила, - вы только посмотрите! Бледная, будто призрака увидели!
- Нет я… Я просто устала. И это платье… - Мирна невольно снова посмотрела на письма, затем потупила взгляд и села обратно на кровать.
- Я могла бы помочь вам, - Энни осторожно устроилась рядом и взяла платье в руки.
- Спасибо… - Мирне было совестно наваливать свои заботы на служанку. Она знала, что у той наверняка много работы по дому… Но княгиня понимала, что вряд ли сумеет взять себя в руки. Проклятые письма ее окончательно добили.
- Миледи, - после долгого молчания спросила Энни, - вы постоянно смотрите на те бумаги в чемодане. Что это?
Любопытство больше других качеств порицалось в слугах, но сейчас Мирна была не против, что Энни его проявила. Наверное… Наверное, ей хотелось сказать.
- Это письма… От моего жениха.
Служанка озадаченно нахмурила брови, и Мирна поспешила объяснить:
- Он погиб на войне. Год назад.
Княгиня произнесла это чуть слышно, спрятав взор. Но когда со стороны Энни не последовало никакой реакции – осторожно глянула на собеседницу.
Служанка замерла, скукожилась, будто у нее свело живот, а круглые небольшие глаза покраснели.
- Мой сын тоже погиб на этой проклятой войне, - наконец, проговорила Энни таким же слабым, как у Мирны, голосом.
Княгине ком подступил к горлу, она не знала, что ответить, и ужасно оттого взволновалась.
Но вдруг, заглянув глубоко в себя, поняла: и не нужно что-то говорить. Она прекрасно знает чувства Энни, и если бы сейчас они поменялись местами, Мирне не захотелось бы слышать рядовые фразы про время и судьбу.
Ей бы хотелось помолчать.
Так она и поступила.
Осторожно положив ладонь на толстую мягкую руку служанки так, чтобы не мешать ей шить, Мирна лишь проговорила тихо и искренне:
- Спасибо, что помогаете мне.
Глава 5
Образ, отразившийся в старом зеркале, был совсем неясным, и Мирне подумалось: этот эффект расплывчивости, туманности, вокруг ее силуэта, лучше любых слов описывает то, что творилось у нее на душе.
- Вам еще что-то нужно, миледи? – спросила Энни, выглядывая из-за правого плеча княгини и пытаясь увидеть выражение ее лица в зеркале.
- Нет, спасибо, Энни, ты очень помогла.