Девушка с севера. Сердце темного принца (Шейн) - страница 65

Кэтрин понимала, что это неправда. Чтобы поставить слова «красавица» и «княгиня Дурхама» рядом в одном предложении нужно очень-очень постараться! Впрочем, сегодня на празднике она пару раз уловила комментарии вполне приличных господ на счет приживалки... И комментарии оказались лестными.

Она даже услышала, как князь Даллос разговаривал с князем Фархартом о Мирне и спрашивал, как так получилось, что ее отец все потерял, и неужели нельзя ничего сделать. Притом оба, и князь Даллос и князь Фархарт, были женаты, и им и вовсе нет причин интересоваться Мирной.

Разве что есть нечто большое. Нечто такое, чего Кэтрин не знает.

И появление северянки бок о бок с принцессой позволило убедиться в своих опасениях.

На лицах благородных девушек так и застыл немой вопрос: «И как это понимать?!».

Кэтрин напряглась и застыла.

Мирну же совершенно не удивила реакция молодых леди на ее появление. Разве можно было ожидать что-то иное? Все от нее шарахаются, и ничего не говорило о ее ужасном положении более красноречиво, чем то, что сама она уже и не ждала другого к себе отношения.

Но вот что ждать от принцессы, она не знала. Впрочем, заранее готовилась к худшему.

Вполне возможно, что сейчас ее впутают в разговор или игру, за которой таится обычная, но оттого не менее болезненная, издевка. Сейчас все эти благородные леди весело над ней посмеются.

Со смирением монахини она готова была принять очередной удар... Только вот Мирна верила в северных богов, которые завещали никогда не переставать бороться.

Становиться безропотной послушницей Святого княгине не хотелось. Так и до настоящего монастыря недалеко...

Княгиня заставила себя вспомнить, что раньше она не была такой безвольной.

Мирна могла честно признать, что и дома ей, пожалуй, недоставало наглости и храбрости. Вероятно, так сказалась ранняя смерть ее матери, неустойчивый характер ее отца, который то впадал в полную апатию, то разворачивал актинвую, и порой даже разрушительную деятельность.

Но, впрочем, княгиня не спешила относить себя и к робкому десятку.

Она не боялась ходить с другими девушками к древним курганам в лесу, хотя все уверяли, что туда до сих пор наведываются ужасные ведьмы. Она прекрасно ездила верхом и могла дать фору любому мужчине, хотя здесь, в сердце королевства, было немыслимым, чтобы девушка самостоятельно садилась в седло. Она легко могла сбежать вечером из дома, чтобы погулять с подругами по ночным тропкам, и, пусть сейчас она ужасно об этом жалеет, не стеснялась вести себя заносчиво перед будущим мужем.

Все это, конечно, было в те хорошие времена, когда отец еще был жив, когда не было долгов и войны.