Юлька надела кроссовки, накинула джинсовую куртку, забросила на плечи рюкзак. Отомкнула замок, вышла в подъезд, волоча за собой громоздкую сумку. Лёша ещё бубнил вслед, что зря она горячится, но Юлька отметила – задерживать-то не стал. Мог бы, запросто, по сравнению с ним она – пигалица, тонкий стебелёк. Но он даже не подумал, а скорее всего, ещё и рад, что так быстро избавился от надоевшей подруги. А все эти слова «подожди-не уходи» – просто для самоуспокоения.
Как же обидно, как больно. И как унизительно!
У Юльки вырвался судорожный всхлип. Горло тотчас свело спазмом, веки противно зажгло. Ой нет, только не это. Во всяком случае, не сейчас. Потом поплачет, наедине с собой, а пока надо где-нибудь остановиться.
Она сделала глубокий вдох, задержала, выдохнула. Сморгнула раз-другой. Вроде слегка отпустило. Точнее, затаилось, готовое в любой момент, при малейшей слабости, рвануть наружу.
До остановки Юлька плелась четверть часа по ещё пустынным улицам, подёрнутым нежно-розовой дымкой майского утра. Неудобная сумка отбила все ноги, ручка впилась в пальцы, оставляя глубокие, багровые борозды. Но это всё мелочи, главное – куда податься, вот вопрос.
Вариантов, собственно, раз-два и обчёлся. Либо к тётке – в Радищево, либо к девчонкам-бывшим одноклассницам – в Первомайский, где они снимали однокомнатную квартиру на троих.
Тётку решила оставить на крайний, совсем уж безысходный случай – та ведь сразу донесёт матери. Ну а с девчонками можно было договориться, попросить, в конце концов, по-человечески, чтобы те не распускали сплетни.
Юлька покорно ожидала маршрутку, наблюдая, как начинал пробуждаться город. Показались дворники в оранжевых робах, зашоркали по тротуарам мётлами, продребезжал первый трамвай.
Она всегда любила май. Вся эта радостная возня: многоголосый птичий щебет, свежая листва на ветру, одуряющий запах черёмухи – вызывали в ней детский восторг. Но не сейчас. Сейчас – наоборот. Окружающее так резко контрастировало с собственными внутренними ощущениями, что казалось какой-то жестокой насмешкой.
Наконец пришла нужная маршрутка. К счастью – полупустая. Иначе она бы чёрта с два втиснулась в узкое нутро со своей поклажей.
«Сегодня же суббота», – вспомнила Юлька.
Не так давно она и выходные любила...
Как примут её девчонки, где она приткнётся в их однушке, как вообще жить дальше, у Юльки и мысли не возникало. Она не умела думать на перспективу и не умела думать о нескольких вещах сразу. Сейчас её занимал только Лёша, его жестокие слова, его предательство.
Девчонки Юльку встретили душевно. Искренне сочувствовали, только потребовали подробностей и откровений. Такая вот своеобразная плата за гостеприимство. Собственно, ей и самой не терпелось излить душу.