Холод заползал под кожу, проникал вглубь, вызывая в теле озноб. Ноги от снега промокли выше щиколоток и совсем окоченели. Она куталась в толстовку, но та мало грела.
«Господи, должен же быть какой-то выход!», – судорожно всхлипывала она, стуча зубами.
Юлька шагала вперёд в надежде выйти к круглосуточному супермаркету или даже к отделению полиции. Да хоть куда-нибудь, лишь бы туда, где тепло, светло и люди. Но вокруг на неё глазели дома тёмными квадратами окон.
Вдруг во внутреннем кармане толстовки что-то пиликнуло. Сотовый!
Вот же она дура! Совсем забыла, что в какой-то момент достала телефон из рюкзака и переложила в карман, чтобы следить за временем. Только вот заряд на исходе, о чём телефон и сигнализировал нудным пиликаньем. Надо было срочно кому-нибудь позвонить, пока телефон не отключился.
Она набрала Алёну, набрала ещё раз, но она не отвечала. Затем Инну – но и та молчала. Телефон снова угрожающе пиликнул. Юлька аж взвыла от отчаяния. Чёрт! Кому звонить? Может, тётке? Но что она сделает? Примчится сюда в два часа ночи? Пожилая, больная, медлительная, она и днём-то из дома почти не выходила. Ну и главное, та, конечно, завтра же доложит матери.
Зажмурившись от волнения, Юлька окоченевшими пальцами выбрала заветный номер в списке пропущенных и нажала вызов. Пока шли гудки, не дышала, потом услышала голос, от которого тотчас перехватило горло, а сердце пропустило удар.
– Да?
Юлька попыталась ответить, но вдруг разрыдалась.
Вечером Лариса заглянула к нему на кафедру. Никого уже не было, да и Анварес собирался домой.
– Слышал, меня в Улан-Удэ отправили? Целую неделю буду обмениваться опытом с нашими бурятскими коллегами. Завтра поезд…
– Поздравляю, – кивнул он. – Хорошее дело.
– Издеваешься? У всех будут выходные, а я в пути. Сначала – туда, потом – обратно. Ненавижу поезда. Ну и… Улан-Удэ, знаешь ли, это тебе не Сиэтл.
– Не Сиэтл, – рассеянно согласился он, складывая бумаги в узкую кожаную папку. Потом взглянул на неё уже осмысленно. – Я был в Улан-Удэ. Прекрасный город. Чистые, просторные улицы. И вообще, очень хорошее впечатление осталось.
Лариса спорить не стала, только вздохнула невесело. Потом спросила:
– Саш, может, ко мне поедем? Я вчера сдуру форель целиком запекла в фольге. Пальчики оближешь, но рыбина огромная, некому есть. Пропадёт ведь – жалко будет.
– Прости, но я домой, – сухо ответил Анварес.
Лариса подошла ближе.
– Ты какой-то сумрачный сегодня. Что-то случилось?
– Ничего не случилось, просто настроения нет.
– Тогда тем более поехали ко мне, я знаю, как вернуть настроение, – голос Ларисы стал игривый.