Витте изначально выбрал удачную тактику переговоров – он сразу отложил обсуждение спорных вопросов, начав с обсуждения таких, по которым легко можно было договориться. Этим выигрывалось время, в том числе и для того, чтобы повлиять на настроения американцев. Кроме того, достигнув согласия по наибольшему числу пунктов, можно было затем возложить вину за возможный срыв переговоров на Японию.
Американское общественное мнение за время переговоров действительно обернулось против японцев. Будучи на стороне Японии в начале войны, ведущие капиталисты США вскоре стали опасаться усиления японской мощи, осознав эту страну в качестве сильного конкурента на берегах Тихого океана. Заметив это, Витте продолжил дипломатические «наступление» на Японию, поддерживая и усиливая подозрения американцев по поводу японцев, как возможных конкурентов.
18 августа 1905 года японские представители Комура и Такахира отказались от части самых непомерных притязаний, в обмен на готовность решить вопросы о Сахалине и денежном возмещении в пользу Японии. Однако российские уполномоченные категорически отказывались даже обсуждать возможность того, что России по условиям мирного договора будет что-то платить японцам.
Переговоры зашли в тупик. Президент США Теодор Рузвельт даже встретился наедине с русским послом Розеном, пригласив его на неформальную встречу в свой загородный дом. В ходе беседы американец пытался склонить российского посланника к тому, чтобы Россия отдала японцам весь Сахалин в обмен на отсрочку денежной контрибуции в пользу Японии, высказав мнение, что Токио не станет возвращаться к войне из-за одного денежного вопроса.
Однако, русские представители остались тверды. 22 августа 1905 года они заявили, что отказываются обсуждать требования японцев о выплате контрибуции и прекращают переговоры.
«Мир и дружба пребудут отныне между их величествами…»
Больше всех срыва переговоров испугался президент Рузвельт, который мог утратить свой международный престиж «миротворца». 22 августа 1905 года он направил срочную телеграмму в Петербург самому царю Николаю II. Послание американского президента русскому монарху передал посол США в Петербурге Джордж Мейер. Ему удалось убедить царя ради мирного договора уступить Японии южную часть Сахалина. Но когда посол попробовал завести речь об иных уступках японцам, российский министр иностранных дел Ламздорф отказал американцу Мейеру в очередной аудиенции у царя.
23 августа 1905 года президент Рузвельт направил телеграмму японскому правительству, в которой писал: «Продолжении войны ради получения от России крупной суммы денег, было бы, по моему мнению, неправильным…» Японцы прекрасно понимали, что эти слова Рузвельта в данном случае отражают общее мнение всех ведущих капиталистов Запада.