Глава 1. Последний налог империи. Как в царской России рождалось налогообложение электричества
К началу XX века электроэнергия стремительно вошла в быт городов. Провода и лампочки еще не дотянулись до сёл и деревень, т. е. были незнакомы большинству населения Российской империи, но для горожан это новшество технического прогресса перестало быть любопытным экспериментом, превратившись в часть повседневной жизни. Первую электростанцию для городского освещения в России построили в 1888 г. Накануне русско-японской войны их было уже 35, а к 1914 г. – 130. Лампочки накаливания стремительно вытеснили прежнее газовое освещение на улицах городов.
Столь же стремительно электричество завоёвывало позиции в промышленности, тесня прежнюю силу пара. К 1914 г. Российская империя в этой сфере занимала восьмое место на планете, отставая лишь от Северной Америки и ведущих стран Западной Европы. Свыше 70 % всех электротехнических предприятий в России принадлежали иностранному капиталу, а производство электричества на душу населения было в 25 раз меньше, чем в Германии, и в 46 раз меньше, чем в США. Однако темп электрификации царской России, особенно в промышленности, был одним из самых высоких в мире.
Не удивительно, что ещё в XIX веке на электричество посмотрели как на объект налогообложения. Впервые такая мысль возникла в России накануне 1887 г., когда разрабатывался акциз на «осветительные масла» – именно тогда Министерство финансов попыталось собрать первые данные и об электричестве, как источнике освещения и потенциальном источнике коммерческой прибыли. Однако царские чиновники пришли к выводу, что по электричеству данных недостаточно, так как отрасль еще не вышла из стадии экспериментов.
Электричество долгое время даже не считали товаром и имуществом. Но в 1902 г. казалось бы банальное дело о мелкой краже, совершенной жившим на окраине Петербурга крестьянином Николаем Ивановым, дошло аж до самого Сената, высшего органа царской России. Крестьянин крал электричество, самовольно подсоединив лампочку в своём доме к городской сети. Суды всех инстанций на основе существующих законов признали Иванова невиновным, сочтя, что электричество «не подходит под понятие вещи, предмета или вообще имущества». Лишь Сенат смог не без труда принять особое юридическое решение: «Электричество существует несомненно и вполне реально и, как сущее, оно успело уже стать для людей известным экономическим благом, т. е. обладает всеми признаками имущества в смысле закона».
