Тут он осекся, глянул на эту Настю, а она стояла хмурая и смотрела на него так пристально, что аж смешно. Ну, прямо как сердитый цыпленок на дворового пса, которому вздумалось подурачиться. Тут я решил в Робин Гуда поиграть, говорю ей на полном серьезе:
— Какая некрасивая ситуация! Я сейчас же пойду с Рафиком поговорю, и мы это дело уладим по-свойски. Девушек обижать нехорошо.
Ого! Уже в глазках ее синеньких что-то вроде признательности мелькнуло, то ли еще будет, цыпленок! Не знаешь ты дядю Володю!
Ладно, перекинулись мы в нардишки пару разов, Рыжий меня сделал сначала, я невнимательно играл, расслабился, а потом задело меня это и еще ухмылки его, я и показал класс. Как обычно, впрочем.
Порешали мы еще кое-какие дела, забрал я папку с документами, бухгалтерше его выдал пошловатый комплимент, она похихикала дежурно. Выхожу из приемной, оглянулся на «цыпленка», чем-то зацепила меня эта девочка. Был бы моложе, занялся бы наверняка, а сейчас лень.
Глазищи у нее большие и невинные, личико опять раскраснелось, я ей подмигнул, а она кивнула и говорит: «До свиданья. Счастливого пути!» Я чуть не присел. Так искренне мне уже давно никто счастья не желал. Вот за просто так совсем незнакомый человек.
Хорошая она девушка — эта Настя, сразу видно. Ей бы еще путевого парня. Че-то представил, как она целует какого-то пацана, прижимается к нему, вся дрожит, а он ее тискает, щупает везде, потеет… Надо заехать в сауну, отдохнуть, сегодня можно, сегодня я один. Хотя и раньше совесть не особо мучала.
Уже хотел завести машину, вспомнил про Рафика. Черт! Надо зайти, раз обещал, я всегда слово держу, кому бы оно не дадено. Рафика нашел в кухне, опять поваренков своих распекал. Меня увидал — закланялся:
— Какой уважаемый человек к нам пришел! Чем Рафик такой день заслужил?
Вот же хитрожопый лис! Но не оттого ли, что он со всеми «вась-вась» у него уже целая сеть кафешек и киосков с выпечкой по городу. Я начал без церемоний, дело того не стоило:
— Мне тут сказали, что сестренка моя тебе задолжала, так я бы за нее расплатиться хотел.
Рафик изменился с лица, прижал к груди маленькие кулачки:
— Ты что говоришь, мой дорогой, какая твоя сестренка? Как такое можно?
— На кассе у тебя сидит, Олей звать. Разве плохо работает? Тогда зачем держишь — чисто уволь и найди другую, из своих, например.
— Оля… Оля… да-да-да, Оленька у нас есть. Так она тебе сродни? Я же не знал, дорогой, что ты… сказала бы сразу, я бы ее тоже уважал.
Надоел мне этот цирк. Говорю прямо:
— Или трудовую отдай или оставь девчонку в покое. Все!