«Не поддавайся на это», — говорю я себе под нос, конечно же, она закатывает глаза.
Лиам явно не понимает намеков. Он придвигается ближе, прижимая ее к стойке. Лиззи хмурится, он продолжает ей что-то говорить, и я практически вижу, как у нее начинает пар валить из ушей. Я как раз собираюсь войти внутрь и оттащить этого придурка к чертовой матери, когда она отталкивает его от себя, умудрившись пролить свою чашку горячего кофе прямо ему на рубашку.
Ха! Лиам отскакивает назад, ругаясь и стряхивая черную жижу с рубашки, но Лиззи только ухмыляется и уходит.
Я расслабляюсь. Я догадывался, что она может сама о себе позаботиться. Но почему меня это вообще волнует? Мы же не встречаемся. На самом деле, мы вообще ничего не значим друг для друга.
Нужно, чтобы так между нами все и оставалось, напоминаю я себе, даже если это меня убьет.
Что, черт возьми, вполне возможно.
— Ладно, — уговариваю я себя, расхаживая взад-вперед у выхода на посадку в самолет, направляющийся в Лос-Анджелес. — Я вполне могу это сделать. Это же просто деловая поездка! Деловая поездка с горячим парнем, с которым я безумно хочу заняться сексом, но это всего лишь детали, верно? По-моему, сейчас самое лучшее время попрактиковаться самоконтролю и осознанности, или что там, черт возьми, говорили на том семинаре по йоге, куда Делла затащила меня на прошлой неделе.
Но, несмотря на свои уговоры, единственное, о чем я способна была думать во время той сессии йоги — о большом куске сладкого торта «три молока», желая слизать все до последней капли сладости, но сейчас я хочу лизать только его…
Ага. Именно. Это.
Сердце стучит так, будто я только что пробежала 5 км, пока я делаю еще один глоток кофе, молясь про себя, чтобы я не забыла взять с собой «Ксанакс». Мягко говоря, я не очень хорошо переношу перелеты. Самолеты наводят на меня ужас, и без убойной дозы транквилизаторов или очень крепкой выпивки, я могу перейти в режим полной панической атаки, как только шасси оторвутся от земли. Что было бы крайне неловко с моей стороны перед неким самоуверенным, высокомерным мужчиной.
Постойте. Я точно взяла с собой «Ксанакс»? Лихорадочно начинаю рыться в сумке, но тут появляется Джейк, выглядящий так предсказуемо, просто идеально — в черных брюках и легком кашемировом свитере, который, я думаю, скорее всего был сделан из почти вымершей породы овец, выращенных где-то в Шотландии.
— Уже можно пойти на борт? — спрашивает он вместо того, чтобы сначала поприветствовать меня. Я отрицательно качаю головой и продолжаю рыться в сумочке, надеясь вопреки всему, что отыщу каким-то чудом оранжевый пластиковый пузырек.